Колдовская душа - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 58

– Я восхищаюсь твоей выдержкой, Жасент, – еле слышно произнес он. – У тебя ведь еще не было возможности выплакаться?

– Поплачу потом. Нужно привести маму в порядок – поменять ей нательное белье, одеть в нарядное платье, убрать грязные простыни. А уж потом я смогу поплакать. А еще папа… Господи, где он может быть?

– Мы с Лориком его отыщем. Наверное, он пошел в деревню, как сказала Сидони, – чтобы сообщить о смерти жены старику Фердинанду и кюре, а может, и доктору.

– Да, возможно. Но почему же он не сказал мне, куда идет? Пьер, я вот что подумала… Может, мама умерла в его отсутствие? Ей стало плохо и она попросила привести доктора или дедушку?

Молодая женщина умолкла и заглянула в черные глаза знахарки, которая делала вид, будто не прислушивается к их разговору.

– Скажи, Матильда, ты правда ничего не видела и не слышала этой ночью? – сухо спросила Жасент. – Ты ведь спала тут, в кухне. Когда отец пришел за Калебом, ты не могла этого не заметить. Он не говорил с тобой? Ни о чем тебя не просил?

– Нет, я спала, как и все в этом доме. Боже правый, Жасент, если бы я видела твоего отца, я бы сказала об этом! Ты обвиняешь меня в том, что я падала от усталости, как и ты, кстати говоря. Ни у кого не было сил сидеть без сна всю ночь – ни у вас, ни у меня!

– Но ведь вы уверяли, что глаз не спустите с мамы и Калеба! – заметила Сидони.

– Я пока не ваша прислуга, насколько мне известно! Я делаю, что могу, потому что хорошо к вам отношусь, но если мне это ставят в упрек, лучше уйду!

И Матильда сердито указала пальцем на дверь. Но уже в следующее мгновение в кухню вошел Лорик – в теплой куртке, ботинках и шапке с наушниками.

– Я надел что нашел. Но мне кажется, это папины вещи.

– А это может означать одно: он вышел на улицу без верхней одежды, – удивленно сказала Жасент. – Умоляю, разыщите его! Он, наверное, в какой-нибудь хозяйственной постройке – на гумне, в овчарне или сарае. Лошадь в стойле, вы проверили?

– Да, я всюду смотрел, – заверил жену Пьер.

– А за овчарней ты был? – дрожащим голосом спросила Матильда. – Там есть маленькая пристройка с выходом на луг, тот, что поменьше. Шамплен держал там барана.

– Нет, туда я не ходил, – признался мужчина.

– Идем вместе, Пьер! – воскликнул Лорик. – Бедный отец, наверное, забился в самый дальний угол, чтобы поплакать без свидетелей!

Юноша стиснул кулаки, на его лице появилось скорбное выражение. Смерть матери, которую он обожал, стала для Лорика настоящим, большим горем, и он дал себе клятву работать вместе с отцом, не жалея сил, – увеличить овечье стадо, распахать новые участки целины, которые они смогут купить вдвоем. Огромное озеро поглотило часть их земель, но мéста в округе полно, и если будет желание и силы, они с Шампленом превратят свою ферму в одну из самых прибыльных в регионе…

– Господи, приведите отца поскорее домой! – взмолилась Сидони, которая не знала, как избавиться от младенца – ей даже прикасаться к нему не хотелось.

Мужчины молча кивнули и вышли. Матильда повернулась к Жасент спиной.

– Я поставлю воду греться – много воды, чтобы обмыть Альберту, – объявила она. – Малыш пьет молоко?

– Не очень хорошо, – ответила Сидони. – По-моему, он просто играет с соской. Он засыпает… И вообще, что я могу знать о младенцах?

– Я возьму его, – сказала Жасент. – Я месяц работала в отделении для новорожденных, в больнице в Монреале. Полагаю, разумнее всего будет отдать его на время Артемизе, если она согласится. Для такого малыша грудное молоко – лучшее, что только можно придумать.

Она взяла Калеба на руки, поцеловала его в лоб и крошечные кулачки. Это был очень красивый младенец, и очень упитанный. А еще от него приятно пахло свежими пеленками и новой жизнью.

– Прекрасен как ангелок, – протянула Жасент. – Ты – милый маленький херувимчик, мой Калеб…

Из глаз Сидони снова закапали слезы. Матильда пожала плечами, склоняясь над кухонной плитой. «Скорее уж – милый маленький сирота», – промелькнуло у нее в голове.