Японо-китайская война 1894-1895 гг. Неуслышанная война - Михаил Александрович Кутузов Страница 27

История Кореи более или менее прослеживается по источникам, датируемым разными учеными серединой первого тысячелетия нашей эры. Три враждующих между собой царства — Когурё на северо-западе, Пэкче на юго-западе и Силла на юго-востоке — искали поддержки своим интересам у ближайших соседей: Когурё и Силла — у китайцев, Пэкче — у японцев. Силла постепенно одержала верх над соседями, устранив японское влияние на юге и упрочив связи с Китаем, полностью разгромив Пэкче. В середине седьмого века вся Корея объединилась под единым правлением и признала верховную власть Китая. Через два столетия военачальник Ван Гон восстал и основал новое княжество Корё, которое постепенно поглотило Силлу. Ван Гон стал основателем новой корейской династии Ванов. Попытка Пэкче восстановить автономию (не без помощи японцев) была подавлена. Затем наступила долгая полоса завоеваний с севера: киданей, чжурчженей, монголов, китайцев. С основанием новой царствующей династии (Ли сменили Ванов в 1392 году) Корея вышла из-под влияния завоевателей, но продолжала признавать верховенство китайской династии Мин. Постепенно корейцы сумели справиться с пиратскими набегами, даже закрепиться на Цусимских островах (около 1460 г.) однако военная экспедиция, организованная Хидэёси Тоётоми оказалась успешной для завоевателей. В 1592 году японцы попытались через Корею вторгнуться в Китай, Корея отказалась их пропустить. В мае войска японцев захватили Пусан, двумя месяцами спустя — Сеул и Пхеньян. Однако этим все и кончилось: в июле 1592 года адмирал Ли Сун Син из провинции Чолла атаковал в Желтом море транспортный конвой японцев, доставлявший припасы армии под Пхеньян. Корейцы потопили и сожгли 59 транспортов и уничтожили конвой. На помощь корейцам пришел Китай, в октябре направивший в Корею экспедиционный корпус. При полном господстве китайцев на юге Корейского полуострова японцы оказались зажатыми между молотом и наковальней. После длительной и изнуряющей кампании, сопровождавшейся партизанскими действиями, окруженные у Пусана, японцы были вынуждены пойти на переговоры. Все их претензии на корейскую территорию были отвергнуты. Хидэёси не успокаивается: новая армия вторжения идет на помощь «тиграм Пусана». Наступление на Север — в сторону Китая — возобновляется, однако китайцы прислали еще одну армию, значительно больше первой. Японцы опять остановлены. Война принимает затяжной характер.

Памятник адмиралу Ли Сун Сину

В ноябре 1598 года в Шанхайском заливе адмирал Ли Сун Син снова одерживает блистательную победу над японским флотом. Более 200 кораблей были потоплены, но и сам адмирал, подобно Нельсону, погибает от случайной ружейной пули на палубе своего флагмана. В том же году умирает Хидэёси, главный вдохновитель военных походов против Кореи. Было заключено перемирие, японцы покинули Корею. В 1606 году был заключен мир с Японией.

В 1630 году Корея провозглашает политику изоляционизма, то есть полной закрытости от внешнего мира. В это время Китай начинает испытывать проблемы внутри страны, проникновение европейцев начинает сильно заботить династию. Китайцы, «закрывая» Корею, фактически обезопасили себя на самом опасном для проникновения направлении. Как и всякая закрытая социально-политическая система, Корея надолго замерла в своем феодальном состоянии.

Япония не прекращала попыток так или иначе проникнуть в Корею. Однако после смерти Хидэёси это была не государственная политика, а обычный пиратский разбой, предпринимаемый по инициативе отдельных даймё, — главным образом из Сацума.

Европейцы впервые узнали о Корее в семнадцатом веке. Однако попали туда не скоро: восточное гористое побережье практически не имеет удобных бухт, а в Желтое море европейцы попали только в восемнадцатом веке.

Первыми европейцами в Корее, как и в Японии и Китае, были религиозные миссионеры. Воспринимали их неоднозначно: религиозная картина в стране была достаточно пестрой, буддизм и конфуцианство были сильно разбавлены шаманизмом, поэтому проповедь христианства корейцы воспринимали в целом равнодушно — до тех пор, пока святые отцы не начали вмешиваться во внутренние дела государства. Наиболее сильного влияния христианское духовенство достигло при короле Сун Чжоне, в начале девятнадцатого века.

Европейское проникновение в Корею значительно усилилось после Опиумных войн, когда внутренний кризис в Китае достиг своего пика. Главные усилия европейских стран были направлены на «раскрытие» Кореи. Имея собственного монарха, Корея, по мнению европейцев, вполне могла стать самостоятельным государством, и в этом намерении они предполагали одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, значительно ослаблялась система территориальной безопасности Китая, создавался по сути плацдарм в тылу Поднебесной. Во-вторых, Корея без китайской поддержки становилась невероятно легкой колониальной добычей: не имея никакого опыта внешнеполитической деятельности, не имея собственной политической элиты (практически вся аристократия была прокитайской), имея самые зачаточные формы промышленности и торговли и совершенно небоеготовую армию — страна, казалось, могла упасть в руки завоевателю, как перезревший плод с ветки.

Первое изображение корейца в Европе, рисунок Рубенса

Этого не случилось только потому, что желающих проглотить Корею оказалось слишком много… Но обо всем по порядку.

Англичане начали регулярную картографическую съемку корейского побережья в тридцатых годах девятнадцатого века: королю Сун Чжону доложили об английских кораблях, появившихся у острова Кодэдо. От них не отставали французы и американцы. Прежде всего они настаивали на необходимости было открыть корейские порты, чему резко противились китайцы. Попытки проникнуть внутрь страны предпринимались неоднократно, однако после Второй опиумной войны эта задача сильно облегчилась. Китай был фактически повержен, ему можно было диктовать условия — в том числе и относительно Кореи. Европейцы довольно громко постучались в корейские ворота: обстрел острова Канхва французскими военными кораблями в 1864 году вынудил корейскую аристократию впервые задуматься о самой возможности Китая защитить своего вассала от внешнего врага. Множество вопросов оставалось без ответа.

После смерти короля Чер Чжоня в 1864 году на престол вступил его двенадцатилетний наследник Ко Чжонь, фактически же власть перешла к регенту — его отцу Ли Хэ Ину, получившего придворный титул тэвонгуна, то есть «опекуна короля». Он был яростным сторонником политики закрытых дверей, недопущения иностранцев в Корею. Того же мнения была многочисленная придворная камарилья, искавшая в любом случае прежде всего собственных выгод. При этом в стране практически не было армии, крестьянство было совершенно бесправно и забито, всю торговлю страны держали китайцы. Государство являлось таковым только по внешним признакам, в реальности это было квазигосударственное образование с очень неясными перспективами собственного развития. Именно в этом качестве оно и представляло наибольший интерес для потенциальных колонизаторов. Новизной в этом вопросе было присутствие Японии среди колонизаторов, но об этом несколько позже.