Идол - Наталья Шагаева Страница 36

Веду ладонями по бокам, вынуждая Алису извиваться, цепляю резинку трусиков, стягиваю их, чувствуя, как девочка стеснительно сжимается. Не позволяю ей опомниться, срываю трусики, развожу ножки, сгибая в коленях, открывая ее перед собой. Спускаюсь ниже, хаотично покрывая поцелуями животик, лобок, касаясь языком нижних губ.

— Богдан, не надо, — жалобно просит она, пытаясь сжать ноги.

— Надо, маленькая, — раздвигаю языком складочки, целуюсь с ними. — Расслабься, закрой глазки и чувствуй, — говорю, обхватывая бедра, фиксируя их руками.

У меня мышцы сводит от желания ее попробовать. Втягиваю губами клитор, и стону вместе с ней удерживая Алису на месте. Бл*дь, вот как мне сдержаться и не растерзать ее? Боюсь сейчас выпускать зверя наружу и спугнуть малышку. Она очень нежная, и я не хочу напоминать ей о нашем первом разе.

Облизываю мою девочку, скольжу к влажному входу и назад к клитору, ощущая, как дрожат ее ноги. Всасываю пульсирующую вершинку, слышу сладкие стоны и с ума схожу от возбуждения.

Проскальзываю одним пальцем внутрь, хрипло стону от того, какая узкая и горячая. Не было у нее никого, она только моя!

В какой-то момент Алиса не выдерживает, начинает извиваться сильнее, возбуждение берет свое, и девочка себя отпускает, полностью мне отдаваясь. Она сама разводит ножки, хватается за мои волосы и откровенно стонет. А меня в пот бросает, и в паху болезненно пульсирует от понимания, что она вот-вот кончит в моей кровати. Я бы мог ее долго мучить, вылизывая сладкие местечки, но собственное возбуждение зашкаливает до предела, ещё немного такой пытки, и я кончу только от ее стонов и того, как она сильно сжимает мои волосы.

Кружу языком по клитору, который набухает у меня на губах, несколько движений пальцем внутри, и девочка застывает, выгибаясь на кровати, а потом сладко содрогается, сжимая мой палец мышцами лона.

Не позволяя опомниться, нависаю над Алисой, стягивая с себя боксеры, высвобождая налитый член. Накрываю ее рот, жадно пожирая стоны и одновременно подхватываю ножки под коленки. Вхожу, быстро проскальзывая в мокрое влагалище одним толчком. Глубоко, до конца, почти взвываю от того, как она меня сжимает. Замираю, зацеловывая ее вскрики, дышу ей в губы со свистом и усилием сдерживаю свое тело, не позволяя ему двигаться. Девочка расцарапывает мои плечи и тяжело дышит.

— Больно? — спрашиваю, убирая влажные волосы с лица. Молчит, кусая губы, смотря на меня взглядом с поволокой. Такие красивые синие океаны глаз, в которых я тону, захлебываюсь. — Алиса, — задыхаюсь, — скажи, что ты чувствуешь! — требую я.

— Немного больно, но сейчас прошло, кажется, что я растянута, — всхлипывает она.

— Расслабься, маленькая, я чувствую, как ты напряжена. Просто впусти меня, — уже сквозь зубы проговариваю я.

Потому что быть внутри нее и чувствовать, как она меня сжимает, это невыносимо хорошо, это лучше, чем я могу себе представить.

Вновь зацеловываю лицо, шею, трепещущий пульс. Ласкаю грудь, всасываю сосочки, чувствуя, как она расслабляется и снова плывет в моих руках. Беру подушку, подкладываю под ее бедра, закидываю стройные ножки себе на плечи и начинаю мучительно медленно двигаться.

— Смотри мне в глаза, — прошу, и она слушается, топя меня в своем взгляде.

Делаю первый толчок, улавливая ее дрожь, и целую ножки на моих плечах. Ещё плавный толчок и ещё, слишком медленно для меня, но я держу зверя на цепи, отдавая все Алисе. С каждым новым толчком она всхлипывает, и в какой-то момент всхлипы перерастают в стоны. Ускоряюсь, когда чувствую, как она полностью расслабляется и принимает меня до конца. Набираю темп, рвано дыша, медленно блуждая глазами по ее телу. И кажется, что я на грани оргазма не от размеренных толчков, а от ее вида. От искусанных пухлых губ, от волос, разметавшихся по подушке, от огромных глаз с проволокой, от кожи, покрытой капельками пота, от того, как она сжимает руками простыни, и от ощущения ее дрожащих ног на моих плечах.

Спускаю их, разводя шире, касаюсь клитора, усиливая ее ощущения, чувствуя, как стискивает мой пульсирующий член.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Богдан! — на выдохе произносит она.

— Да, маленькая, — массирую клитор сильнее, улавливая ее первые судороги.

— Богдан! — уже вскрикивает.

— Да, Алиса, — возбуждённо усмехаюсь, потому что она ничего не хочет мне сказать, а просто выкрикивает мое имя в момент экстаза.

И я перешагиваю грань, когда остановить собственный оргазм уже невозможно. Девочка выгибается подо мной, до боли стискивая мой член. Уже не кричит, тихо протяжно стонет, мечась на простынях, утягивая меня за собой. Выхожу из нее и с хриплым стоном изливаюсь ей на живот, чувствуя настолько остро, что меня немного сносит от волны удовольствия. Падаю на девочку, утыкаясь ей в шею, и сильно всасываю нежную кожу, оставляя на ней свою отметину. Алиса еще дрожит подо мной, но обвивает руками, поглаживая по спине. Мы так и зависаем, летая в блаженстве.

Проходит время, я приподнимаюсь, заглядывая в пьяные глазки, а потом целую, уже нежно и аккуратно, как самое дорогое, что у меня есть.

— Ты как, маленькая?

— Все хорошо, — тихо отвечает она, заливаясь краской. Это не девочка, а подарок. Она стесняется! В нашем развратном мире это редкость.

— Мне нужно в душ, — немного сипло шепчет она.

— Нет, тебе пока нельзя в душ, — усмехаюсь я.

И, как пьяный, немного шатаясь, поднимаюсь с кровати и иду в ванную. Мочу два небольших полотенца в теплой воде и приношу в спальню. Сажусь на кровать и под пристальным взглядом Алисы обтираю ее животик и вспотевшее тело. Девочка периодически капризничает, пытаясь сделать это сама, но я не даю.

Уношу полотенца в ванную, а когда возвращаюсь, нахожу Алису уже накрытую по горло. Ухмыляюсь, ложусь рядом с ней, трогаю раскрасневшиеся щеки, но температуры не чувствую. Подхватываю, девочку за талию и под ее писк укладываю себе на грудь, кожа к коже, полное ощущение единения. И мне хорошо, как никогда раньше. Чувствую, как она дышит мне в грудь, играет пальчиками по моей коже, и меня распирает от чувств.

— Алиса, год назад я жил в таком периоде, где все было иначе, мир казался совсем другим… приоритеты… — из меня начинает литься монолог, хочу, чтобы она если не простила, то хотя бы знала.