Цена покорности - Наталья Шагаева

Оксана

Машина останавливается возле огромных кованых ворот загородного особняка, в свете ярких фонарей они кажутся устрашающими. Замысловатые узоры в виде кустов роз с шипами завораживают и одновременно пугают. Но мне не страшно — хуже уже не будет. Когда в душе пустота и все выжжено — замысловатыми мрачными воротами не напугаешь. Осматриваюсь и кутаюсь в длинный черный кардиган. Холодно сегодня, и ветер зябкий, или меня до сих пор трясет от стресса. Не знаю… Последние несколько дней не могу ориентироваться в этом мире и не понимаю собственные чувства.

Я сама себя боюсь…

Боюсь женщину внутри меня, которая хочет убить бывшего мужа и его беременную любовницу. Я четко представляю, как целюсь в Глеба, стреляю в сердце, а потом — в сердце его шлюхи. Я испытываю удовлетворение от того, что растекается багровая кровь к моим ногам. А потом я убиваю себя — только такой исход выстраивается в моей больной голове. Мне жутко от этих навязчивых мыслей. Хочется боли. Физической боли — душевная уже выела душу, словно серной кислотой, я больше не могу ее терпеть. И поэтому я здесь. И плевать, что обо мне подумают окружающие — слишком долго я переживала о репутации и общественном мнении, слишком долго играла сюрреалистичный спектакль под названием «счастливый брак».

Подхожу к воротам, нажимаю на звонок, и ко мне моментально выходит молодой парень. Лицо безэмоциональное, словно у робота:

— Оксана? — называет меня по имени, и я киваю. — Проходите, — распахивает передо мной ворота и указывает на каменную дорожку.

Огромный темный двор, неоновой красной подсветкой освещена только дорожка к особняку. Он облицован темным камнем, окна не светятся, они закрыты коваными ставнями с такими же розами и острыми шипами. В свете прожекторов, уходящих в небо, дом кажется багровым. Антураж впечатляет — ну просто логово демонов.

Парень провожает меня до массивной двери из темного дерева, открывает ее, пропускает внутрь и уходит. Я оказываюсь в небольшом холле, оформленном в теплых коричневых тонах: ковер на полу, гардероб, светильники в виде факелов… И запах восточных специй. Здесь, контрастом с мрачным фасадом, даже уютно.

— Добрый вечер… — Ко мне выходит девушка лет двадцати пяти. Немного полновата, но ей это идет. Круглое лицо с розовыми губами, волосы на затылке стянуты в тугой конский хвост, в строгом черном платье и простых балетках, с легким макияжем. Я рассматриваю ее с удивлением, потому что ожидала увидеть кого-то в латексе с красными губами. — Можно? — мягко улыбаясь, просит она.

Раздеваюсь и отдаю ей кардиган. Пока девушка вешает его в гардеробе, подхожу к зеркалу и поправляю облегающее черное платье с широким серебряным поясом, перекидываю волосы на плечо и поправляю длинные жемчужные серьги, которые путаются в прядях.

— Я провожу вас к господину, — говорит девушка.

Обычно к слову «господин» добавляют фамилию, но в этом месте имен не называют. Прохожу за девушкой в сумрачный коридор, который подсвечен только напольными софитами и светящимися рамками абстракций на стенах. Девушка тихо стучит в черную дверь, из-за которой слышится четкое «входите». Но она не входит — распахивает дверь шире, ждёт, когда войду я, и удаляется.

— Добрый вечер, Оксана, проходи…

Мужчина сразу переходит на «ты». А я рассматриваю его и вспоминаю, что мы сталкивались на нескольких приемах, но никогда не общались. Но я точно помню, что Назар всегда был один, без спутниц. Мужчине лет сорок, может, немного больше, но выглядит он хорошо. Суровые черты лица, четко очерченные скулы, мимические морщинки, которые ему идут, темно-русые волосы зачесаны назад, лёгкая окантованная щетина.

— Присаживайся, — голос низкий спокойный, даже можно сказать — ленивый.

Мужчина указывает на кожаное кресло рядом с рабочим столом из красного дерева. Серые пронзительные глаза наблюдают за каждым моим движением, изучая, словно ленивый хищник. На мужчине темно-синяя простая рубашка, акцент сделан на аксессуары — запонки из белого золота с опалом и брендовых часах.

Я располагаюсь в кресле, закидываю ногу на ногу и не знаю, что сказать. Но с таким мужчиной и не нужно ничего говорить, он сам решит, что мне делать.

Да, я управляема и позволяю мужчинам собой манипулировать. Я считаю, что так правильно. Меня так воспитывали. Мужчина — главный, женщина — за его спиной. Я так жила, я так чувствовала.

Возникает пауза, я осматриваю кабинет, пока Назар изучает меня, словно пытается отсканировать душу. Но я его разочарую — души у меня нет, ее выпил до дна мой бывший муж, которому на меня плевать.

В кабинете стоит насыщенный запах кофе, стены облицованы деревом, свет мягкий, неяркий, кожаные кресла довольно удобные, на столе сукно вишневого цвета, сейф и стилизованный под старину комод.

— Меня зовут Назар, — представляется мужчина, хотя мы заочно знакомы.

— Оксана.

— Кофе?

— Я бы хотела воды с лимоном.

Мужчина ведёт бровями и снисходительно усмехается, словно я сказала глупость:

— Это не вопрос, Оксана, тебе нужно выпить кофе.

— Я не хочу кофе.

— У тебя аллергия или непереносимость этого напитка?

— Нет.

— Тогда ты будешь кофе. Здесь я решаю, чего хочет женщина. Ты замерзла и последнее время плохо спала. Тебе нужен заряд кофеина и специй, — уверенно произносит он.

Киваю, соглашаясь: мне, в принципе, всё равно. Кофе, так кофе — все что угодно, хоть яду, лишь бы не думать о смерти и не пугаться собственных фантазий.

В кабинет тихо стучат, входит девушка, которая меня встречала, и ставит на стол две чашки кофе, отдельно сливки и сахар. К запаху напитка приплетается аромат специй, и становится немного теплее.

— К сессии все готово? — спрашивает Назар.

— Почти, ещё не все собрались, — отвечает девушка.

Она не смотрит на Назара, когда разговаривает, ее взгляд опущен.

— Хорошо, — кивает он. — Можешь идти, Ева.

Девушка уходит, Назар берет специальными щипцами кусочек сахара и, не спрашивая, кидает мне в кофе.

— Я не ем сахар, — сообщаю.

— Противопоказания?

— Нет, сладкое вообще вредно.

— Согласен, но не сейчас.

Впервые за несколько дней мне хочется усмехнуться, но я сдерживаюсь. Уровень власти в этом мужчине зашкаливает. Мне всегда нравились такие, поэтому я так отчаянно любила Глеба. Странно сейчас думать о муже в прошедшем времени, это режет так, словно из меня вытягивают нервы.

— Итак, Оксана, зачем ты здесь? — спрашивает Назар, наблюдая, как я размешиваю сахар.