Когда драконы проснулись - Дарья Крупкина Страница 47

Правда, когда Марисиди вернулась из лавки старины Байру, то трагическим шепотом (посетители так и вытянули шеи, чтобы лучше слышать) сообщила мужу, что похоже, королева убита, а принц ранен. Или наоборот.

Атмосфера всеобщего беспокойства грозила перерасти в панику, если бы на следующий день не прошла весть о том, что и королева, и наследник в добром здравии и сами об этом заявили. А Тепе-Бампур будет восстановлена.

Шалах Авах все равно делал ежедневно недельную выручку благовоний, а каждый вечер уходил к Марисиди полностью охрипшим. Его новости устарели только в тот момент, когда прошла церемония в Храме. Что и говорить, теперь горожане предпочитали обсуждать Храм, а вовсе не разрушенную улицу, которую, к тому же, быстро восстанавливали.

К жестокому разочарованию Шалаха, в Храме он мало что видел, сначала опоздав из-за Марисиди (та думала, что начинает рожать), а потом простояв почти всю церемонию у входа. Конечно, он ни за что не признался, что ничего не видел. Но и рассказывать что-то существенное не мог, только поддакивал да многозначительно кивал – а это было совсем не то, что требовалось тем, кто приходил за сплетнями.

Поэтому в этот день он планировал наверстать упущенное – все-таки были определенные преимущества от того, что королевский дворец расположен так близко. Повернув голову, Шалах мог видеть возвышающийся на холме дворец, отражающий мутный дневной свет или яркие солнечные лучи.

Но сегодня все внимание приковано к драконам, парящим в небе. По правде говоря, Шалах Авах не верил ни единому слову из разговоров о «драконьих войнах», но тем не менее, все драконы действительно сегодня оказались в небе, и почему бы на них не посмотреть? Он потом долго будет рассказывать об этом в лавке.

– Посмотри туда, – Марисиди указала на дворец. – Видишь, на башне Идсары?

Шалах с важным видом посмотрел в указанную сторону.

– И что такого особенного?

– Опять что ли не видишь ничего? Присмотрись.

Это было ниже достоинства Шалаха, признать, что он уже стал подслеповат, и действительно не видел, что такого особенного в одной из башен дворца. Марисиди фыркнула и подала мужу зрительную трубу. Тот решил, что раз присутствует только Марисиди, то вполне можно не делать вид, что труба ему вовсе и не нужна. Тем более, Шалаха действительно распирало любопытство.

Он приложил зрительную трубу к глазу и направил ее на башню Идсары. И едва не вскрикнул от неожиданности: на золоченой крыше сидел, уцепившись за нее когтями, огромный красный дракон. Периодически он расправлял крылья, так что они едва не касались соседних башен, и смотрел по сторонам уродливой головой в костяных наростах. На миг Шалаху показалось, дракон смотрит прямо на него, и, хотя это было невозможно, мужчина торопливо опустил трубу.

– Это королевская драконица, – важно сказала Марисиди, довольная, что знает что-то, не известное мужу. – Похоже, она охраняет дворец.

– Неужели они всерьез думают, что лорд Каванар может напасть?

– Ну, у него есть собственный дракон. И вспомни, он уже не лорд. Королева лишила его титула.

– Ну да, это если он сам не станет королем.

Марисиди снова фыркнула. Она, как и многие, не очень-то верила, что Каванар со своим драконом вообще выползет в Таркор из темного угла, где он прятался. После того, как стало известно, что именно он стоял за нападением шамширов, симпатии жителей Таркора оказались целиком на стороне королевской семьи. И многие, как и Марисиди, считали, что Равен Каванар, бывший лорд Шестого дома, уже на пути к побережью или другому Дому, где ему предоставят убежище.

Сверху раздался странный звук, и Шалах с Марисиди одновременно вскинули головы. Они не сразу поняли, что звук зародился где-то глубоко внутри большого синего дракона, постепенно нарастая утробный звук превратился в громкий рев, потрясший небеса и заставивший всех жителей Таркора поднять головы.

– Это Каванар, – ахнула Марисиди и указала рукой на точку в небе. – И к нему присоединились другие.