Наследство Крэгхолда - Эдвина Нун Страница 34

Энн Фэннер дерзко подняла подбородок:

— Зачем кого-то убивать? Неужели для тебя так много значит любовь этого никчемного человека? Пожалуйста, Кэтти, не делай этого — не ради меня, ради себя…

Кэтрин Каулз помрачнела; глаза ее сузились, а рот кривила усмешка. Она приподняла пистолет выше, и теперь он был на уровне груди Энн. Секунду она прицеливалась.

— Не указывай, что мне делать, — прошипела она. — Ничего этого не случилось бы, если бы ты осталась в своем Бостоне и жила бы там, вместо того чтобы пытаться общаться с людьми из общества! Глупая, ты же погубила всех нас…

И тут Гай Вормсби, стоявший у стены, бросился на Кэтрин, словно, тайком собираясь с силами, выжидал момент для атаки, и такой момент наступил, когда Кэтрин обратила свой гнев на Энн.

Энн пронзительно вскрикнула, и было из-за чего.

Гай опоздал.

А Кэтрин Каулз была, как никогда, готова к такому повороту событий.

С ледяным хладнокровием, очень осторожно и осознанно она отступила назад — пистолет в ее руке слегка дрогнул — и нажала на спуск. Крик Энн потонул в грохоте выстрелов из автоматического оружия с рукояткой из слоновой кости. Кэтрин выстрелила трижды, и каждая из трех пуль впилась в широкую грудь Гая Вормсби, в самое сердце. Его вытянутые вперед руки так и не дотянулись до высокой гибкой женщины, расправившейся с ним с пугающей точностью. Гай с силой ударился спиной о стену и, согнувшись, упал лицом в твердую землю. По-видимому, он умер еще до того, как его тело распростерлось у самого входа в Ведьмины пещеры. Затем Кэтрин, спокойно повернувшись к Энн, направила на нее оружие и стала поднимать его, выбрав в качестве мишени лицо девушки — красивое юное лицо, грозившее увести у нее Гая Вормсби.

Энн невольно шагнула назад, но стена монолита остановила ее. Отступать было некуда. Теперь все было кончено.

— Прощай, милая, — пробормотала Кэтрин Каулз глухим монотонным голосом. — Все было…

Действительно было.

Все было так неправдоподобно и сверхъестественно, странно и непонятно.

Этот необычный край, ужасный климат…

Энн пристально смотрела прямо на Кэтрин, ожидая пули, которая положит конец всему этому ужасу и сумасшествию.

Чуть дыша от страха, она со своего места видела мир вокруг себя, понимая, что, наверное, никогда его больше не увидит — ни в этой жизни, ни на том свете, ни в каком-то другом месте, еще неведомом человеческому разуму, сердцу и душе.

Вдруг Энн увидела, как глаза Кэтрин Каулз широко раскрылись от удивления и эта высокая гибкая, потрясающая женщина отступила назад; пистолет выпал из внезапно ослабевших, ничего не чувствующих пальцев; губы исказил спазм, а кожа стала мертвенно-бледной. От ужаса прекрасные глаза Кэтрин, казалось, вылезали из орбит. Тихий стон вырвался из ее груди; она продолжала отступать назад, впившись взглядом на что-то у входа в пещеру.

Энн Фэннер резко повернула голову, чтобы взглянуть туда, куда смотрела Кэтрин, и увидеть, из-за чего вдруг та обезумела. В ушах Энн уже раздавался барабанный бой надвигающейся смерти. Это конечно же был какой-то новый дурацкий трюк, обман, еще одна мистификация Кэтти, направленная против нее.

Но Энн ничего не увидела.

Только зиявший черный проем, который вел в нутро Ведьминых пещер, и лежавшее рядом мертвое тело Гая Вормсби, распростертое на каменном полу; былая мужественная красота этого тела теперь была потеряна навеки. Однако Кэтрин Каулз явно видела там что-то. Дрожа всем телом, она шевелила вытянутыми вперед руками, словно отбиваясь от чего-то, а в широко распахнутых темных глазах ее застыл безмолвный ужас. Кэтрин продолжала отступать назад, совершенно забыв об опасности, подстерегавшей ее за спиной; все ее внимание было поглощено какой-то невидимой угрозой.

— Нет… — задыхаясь, проговорила она совершенно незнакомым Энн, тихим прерывающимся тонким голосом, вобравшим в себя вселенский ужас. Энн не могла сдвинуться с места, чтобы подбежать к ней и помочь; она, словно завороженная, смотрела на эту невероятную картину.

— Прочь отсюда! — неожиданно вскрикнула Кэтрин и, повернувшись, как безумная, бросилась вперед, словно пытаясь убежать куда глаза глядят, чтобы спрятаться от преследования. Но прятаться было негде: перед ней была только пустота, зиявшая за кромкой вымощенной камнем тропы, — только пустота, и больше ничего.

Через секунду она исчезла из виду. Ее долгий пронзительный крик адскими колоколами звенел в ушах Энн.

А потом стало тихо.

Был слышен лишь тихий, похожий на шепот шум ветра, струившегося по каменному ковру Ведьминых пещер.

Энн Фэннер долго стояла, не в силах сдвинуться с места.

Ей вдруг стало трудно дышать и связно мыслить. Все ее существо снова наполнил ужас перед неизвестностью. Все происходящее было невероятным и непостижимым — они, должно быть, хотели свести ее с ума, вот что. Это, наверное, была еще одна чудовищная шутка, придуманная умными Каулзами вместе с Гаем Вормсби, а на самом деле никто не умер, никто не пострадал… Вот сейчас Гай поднимется и с улыбкой заметит: «Здорово мы тебя обманули, правда, Энн?»

А красавица Кэтти и умный Питер с веселыми лицами будут ждать их у подножия этой скалы и хихикать, довольные тем, как здорово им удалось разыграть свою маленькую мелодраму… а она на самом деле никакая не наследница ван Руиса, не наследница всего этого.

Как такое могло случиться?

Всего лишь несколько часов назад четверо совершенно счастливых молодых людей вышли из Крэгхолд-Хаус на прогулку, чтобы увидеть одну из исторических достопримечательностей Крэгмура, и вот теперь трое из этих живых, веселых, счастливых людей были мертвы.

И только она осталась жива.

Энн Фэннер из Бостона.

Женщина на грани сумасшествия.

Энн Фэннер стояла одна на вершине горы, неотрывно глядя в серое небо; позади нее была лишь черная пасть пещеры. И вдруг она начала смеяться: вначале тихо, издавая какие-то истеричные булькающие звуки, даже не похожие на звуки человеческого голоса; потом они становились все громче и громче и переросли в громкий хохот, который, казалось, отражали каменные стены Ведьминых пещер. Дикий хохот разносился над каменной тропой, вздымаясь в небо, и вместе с ветром спускался вниз. Бледные янтарные лучи солнца едва пробивались вниз и слабо согревали землю.

Один только ветер слышал смех Энн Фэннер.

А когда она перестала смеяться и заплакала, плач ее был еще ужаснее смеха, и ветер тоже слышал это.

И все же этот плач был более естественным и больше походил на человеческий.

Черная дыра входа в лабиринт пещер зияла пустотой на фоне безысходно серого дневного света.

Гай Вормсби не вставал.

И то самое нечто, появление которого видела (или думала, что видит) Кэтрин Каулз, тоже не показалось девушке, жалобно плакавшей, сидя на каменной плите скалы.