Мистер Икс - Питер Страуб Страница 121

После трех пополудни я миновал витрины магазинов на Ярмарочной улице и свернул на Бакстон-плейс. Солнце будто резко выключили. Под грубыми плоскими крышами коттеджи напоминали злобных карликов. Мне стало казаться, будто я, как слепой мул, прикован к столбу и натужно тащусь по кругу, а через минуту я подумал, не повернуть ли мне к дому и не поспать ли пару часов.

В окнах дома номер один по Бакстон-плейс я увидел лишь свое отражение. То же повторилось и у следующего дома. Я понапрасну терял время. Ответы, что я искал, были не в прошлом, а в настоящем, и мысль о коротком сне была самой удачной из всех, что родились у меня в голове с тех пор, как я рассказал преподобному Свингу о музыкальных вкусах моей матери. Когда-то очень давно Стар говорила мне о соло альт-саксофона, услышанном ею на концерте до моего рождения, – это воспоминание пришло сейчас, принеся с болезненной ясностью образ матери. Я развернулся, сделал шаг к яркой полоске света в конце улочки, и тут человек в черной кепке «Кангол» [60]и голубой рубашке с короткими рукавами свернул за угол и зашагал в темноту. Чуть прихрамывая, он на ходу начал перебирать пухлую связку ключей, отыскивая нужный. Его смуглая кожа была серого оттенка, как у человека, долго лишенного солнечного света.

– Мистер Сойер, – окликнул его я, – здравствуйте.

Вздрогнув, Эрл Сойер поднял глаза от связки ключей.

– Я Нэд Данстэн. Мы виделись с вами в реанимационной палате больницы Святой Анны.

– Да, помню. – Он сделал неторопливый шаг вперед. Затем еще один.

– Как вы себя чувствуете?

Сойер наконец отыскал ключ:

– Отлично. Меня в тот же вечер и выписали. Через пару часов осталась только головная боль. Даже синяки прошли. Синяки на мне никогда долго не живут. Что тебя завело сюда?

– Моя мама знавала хозяина этих домов.

Сойер вздернул голову и ждал продолжения.

– Несколько дней назад она умерла. Я надеялся, мне удастся поговорить с ним.

Его глаза будто изменили форму.

– Они были близки?

– Когда-то давным-давно, – сказал я.

– А как звали этого друга твоей матери?

– Эдвард Райнхарт.

– Жаль, но ты, похоже, ошибся адресом. Вот уже пятнадцать лет я прихожу сюда дважды в неделю, но никогда о таком человеке не слыхал.

– Да нет, адресом я не ошибся, – покачал головой я. – Мистер Сойер, кто нанял вас? Владелец домов?

– Может, и он.

– Его зовут Уилбур Уотли? Или Чарльз Декстер Вард?

Выражение лица Сойера вдруг изменилось, и глаза обрели прежнюю форму. Робкая улыбка изогнула губы. Он прошелся взглядом по дверям конюшни.

– Признаться, ты меня крайне удивил, дружок.

– Я заметил, – признался я.

Он хихикнул.

– Я-то думаю, парень ошибся адресом, а он выдает мне «Чарльз Декстер Вард»!

– Вы знаете мистера Варда?

– Встречаться не приходилось. – Сойер подошел, остановился рядом со мной и вгляделся в тупиковый конец улочки, будто желая убедиться, что никто не подслушивает. – Я откликнулся на объявление в «Эхе». Тридцать долларов в неделю за обход вот этих зданий, по средам и субботам. Теперь за это уже платят пятьдесят. Думаю, еще поработаю здесь. А что: полтинник в неделю, до работы всего пару остановок на автобусе…

Он словно признавался в том, что это было лучше, чем воровать, и по меньшей мере вдвое проще.

– Как вы отчитываетесь перед мистером Вардом?

– Каждую субботу он звонит, ровно в шесть вечера. Спрашивает «Проблемы есть?» – «Никаких проблем, сэр», – говорю. А в понедельник днем пацан, что живет на Лавандовой, вручает мне конверт с пятью десятками. Нолли Уидл. – Сойер хмыкнул, представив того самого мальчишку, что вывел меня из трущоб в ночь, когда Роберт впервые обнаружил себя. – Как-то раз, много лет тому назад, я жутко простыл и пропустил среду. В субботу позвонил мистер Вард, и я доложил: «Никаких проблем», как говорил ему всегда. А мистер Вард… Скажем так, с тех пор я никогда ему не лгу. В моем следующем конверте лежала одна десятка.