Предательства - Лилит Сэйнткроу Страница 11

Мое дыхание стало затхлым. Я спряталась за кроватью, взвешивая шансы.

Щелк! — это отскочила оконная задвижка. Я зажала стилет в руке, лезвием плашмя к запястью. Серебро, которым был покрыт клинок, — мощное оружие против всяких черных сил, а в схватке мне удастся нанести один-два удара. Я набрала полную грудь пыльного застоявшегося воздуха, сердце колотилось уже в горле, но по всему телу вдруг разлилось невероятное чувство спокойствия.

В Школе буквально все вызывало недоумение. Но сейчас, когда ко мне в окно лезло нечто угрожающее жизни… Я знала, что делать, я с таким сталкивалась. Однажды в Луизиане мы на свою голову связались с шаманом, и он наслал на нас ведьму с тараканами. Но мне снова явилась бабушкина сова, я успела предупредить папу. Когда окно разлетелось на куски с серебристым звуком, и первые огромные тараканы хлынули в комнату, мы уже их ждали.

Поэтому когда что-бы-там-ни-было проникнет ко мне в комнату, я буду готова. Как раз этого я неосознанно ждала. Вот оно, настоящее дело! А все остальное — это просто бесполезное топтание на одном месте. И я, содрогаясь от ужаса, с колотящимся в горле сердцем, наконец, ощутила Истинный мир. Да и еще от страха забыла, что мне одиноко и что я одна в комнате.

Я все еще сидела за кроватью, скрючившись, в задравшейся кверху майке и пижамных шортах, когда вдруг поняла: голубые защитные линии на стенах не светятся и не трещат. Мне стоило огромных усилий поставить защиту при помощи бабушкиной рябиновой палочки, но я справилась. Волшебная палочка ведь всего лишь символ, как много раз говорила мне бабушка. Главное не палочка, а сила воли, Дрю, запомни это. Она всегда говорила что-то подобное. Запомни, Дрю, хорошенько запомни.

Кошмар. То, что мне хотелось бы забыть, навечно засело в памяти. Например, зомби у двери кухни или крошечное пространство, заваленное мягкими игрушками, и страх маленькой сонной девочки.

Так, на что не реагируют защитные линии? Есть короткий список. Я стала судорожно вспоминать.

Окно распахнулось. В комнату, слегка раздвинув занавески, ворвался холодный влажный воздух. Об пол стукнули тяжелые ботинки, створки с тихим скрежетом закрылись, и он обернулся. Слабый серый свет едва касался его гладких темных волос, в которых вспыхивали и угасали светлые пряди, рассекавшие шелковистую шевелюру словно пальцы.

Обежав комнату взглядом, он остановился на мне. Яркие голубые глаза пылали в тусклом свете. На нем была кожаная рокерская куртка до бедер. Он провел рукой по волосам, вытряхивая из них воду. Холодный взгляд пронзил меня насквозь, и я вдруг почувствовала запах свежего яблочного пирога.

— Здравствуй, Дрю. — Его губы дернулись в улыбке. Я уже успела забыть, что все выпуклости и впадинки его лица придают ему… нет, не красоту, а какую-то целостность. И что у него немного вздернутые брови, а стрижка смотрится одновременно и дорого, и небрежно. — Ты хорошо себя вела? Твой ангел-хранитель хочет знать.

Я смотрела на Кристофа во все глаза, открыв рот — забавно, наверное, выглядела. Он задвинул шторы, и комната погрузилась во мрак.

— Боже, — прошептала я. — Где ты был?

Один из глупейших в мире вопросов сам слетел у меня с языка.

— То тут, то там, везде и нигде. — В несколько широких шагов он пересек комнату и остановился у двери. Потрогал цепочку, задвижку. — Очень хорошо. Заперла дверь и поставила защиту. Ты теперь уже не такая легкомысленная пташка.

Я? Легкомысленная???

Но силы стоило тратить на более важные вещи. Все вопросы, на которые я так и не получила ответа за последние полторы недели, смешались в кучу, и вперед вырвались два совершенно не связанных друг с другом:

— Где мой грузовик? И где моя одежда?

Ну, может, и не очень несвязанных. Но я задала бы и другие. Например: «Почему ты умолчал про жажду крови?» Или: «Это была мамина комната?». Или даже: «Почему меня здесь ждали? Что ты им сказал? И почему меня не хотят учить ничему путному?».

Кристоф повернулся на каблуках, осмотрел оставшуюся часть комнаты и, наконец, перевел взгляд на меня: я сидела возле кровати, скрючившись и зажав в кулаке нож.

— Я позаботился обо всех твоих вещах, пташка. Грузовик оформлен на другое имя, стоит на парковке за городом. — Он поднял изящную бровь. — А одежду разве тебе не дали? Или денег на расходы?

Щеки у меня вспыхнули. Странно, что не задымились. Я встала, подавляя желание поправить шорты — глупо выглядело бы.

— Конечно, дали. Но сейчас я спала!

— В уютном синем гнездышке. Интересно, почему тебя поселили сюда? — Он отряхнулся, от него полетели брызги. Он промок насквозь. — Скучала по мне?

Ой, ради бога! Я положила нож на элегантный ночной столик и поправила майку.

— Давай я принесу тебе полотенце и оденусь. Тогда мы сможем…

Снова синий взгляд из-под ресниц. Затем он откинул волосы назад и еще раз обежал глазами комнату.

— Полотенце — это хорошо. Но одеваться не трудись — ты никуда не идешь.

В комнате повисла тишина. Он в упор смотрел на меня, я смотрела на него, щеки перестали пылать. Пространство между нами наполнилось ароматом яблочных пирогов. Хорошо, у меня уже нет ни кровоточащих ран, ни ссадин. Я знала, как быстр и силен Кристоф. Если бы его одолела жажда крови, шансов на спасение никаких. И внезапно я подумала о другом. Что если Ирвинг нарочно так мягко со мной обошелся? Или если не нарочно и если Кристоф сильнее, то почему? Сколько лет тому дампиру, который меня спас? Он наверняка «куратор», а они все старше. Намного старше.

— Ты многого не рассказал мне. — Я постаралась, чтобы это не прозвучало осуждающе. Майка обтягивала тело, холодный воздух прикасался к обнаженной коже, а собственные ноги казались очень длинными, очень худыми и небритыми. Ну конечно, я же всю жизнь ношу джинсы. Пользоваться воском меня никто не заставит, а где найти время, чтобы брить ноги каждый день? Когда мы жили на линии Мэйсона-Диксона, я как-то справлялась, но, оказавшись в Истинном мире намного глубже, чем хотела, уже не успевала следить за ногами. Думала, сейчас времени будет побольше.

Щеки снова запылали; удивительно, что от них не поднимался пар.

— Дрю. — Он сделал два шага мне навстречу, приминая ковер ботинками. — У меня не было времени на светскую болтовню. Надеюсь, ты понимаешь.

Я скрестила руки на груди. Боже, как вдруг стало холодно. А от него всегда так приятно пахнет? Неужели это одеколон? Туалетная вода «Рождественский пирог»?

— Да, наверное, — наконец выдавила я. Ну, на лекцию времени не хватило бы, но хоть что-то же можно было рассказать. Поверила бы я ему? Все, что мне оставалось сейчас, это подумать про решетки на других окнах Школы. И вспомнить первый сигнал тревоги, когда Дилан притащил меня сюда и велел запереть дверь. Но зачем? Я хотела знать. Дилан уже начал трансформироваться — у него отрастали клыки. Затем, что это не игрушки, сказал он. Если прорвут внешнюю оборону, мы умрем, защищая именно тебя. А теперь закрой дверь.