Дикий остров - Брайони Пирс Страница 47

– Н-н-нет.

Уилл кивнул:

– Мама тебя так воспитала. Надрессировала, как собаку.

Во мне закипала злоба.

– Она сделала все для того, чтобы ты оберегал меня, – продолжал Уилл, – особенно после того, как ушел папа. Но вместо этого ты стал чувствовать свою ответственность за всех и вся.

– Я тебе не собака. – Мои костяшки побелели от напряжения.

– Я знаю, что ты поступил в Кардиффский, – хмыкнул он. – Мама сказала, что тебя не взяли, но отыскать то письмо не составило труда.

Я постоял, немного остыв.

– В мусорке, – вспомнил я.

Он кивнул:

– Я ее об этом не просил.

– Да ладно, у меня особо не было выбора.

– Ты не можешь вечно быть моей тенью. – Он задумчиво смотрел в море. – Я поговорю с ней.

– Если подумать, она права. Я должен быть рядом, в универе будет непросто.

– Тяжелее, чем сейчас? – Он обвел рукой пляж. – Я нормально справляюсь. Посмотри на меня. Ты. Мне. Не. Нужен. – Порыв ветра сбил его патлы на лицо, и он тут же нетерпеливо их отбросил. – Хочешь пожертвовать своей жизнью – флаг тебе в руки. Но моей вины в этом не будет. – И он снова стал изучать горизонт. – Просто я не знаю, чего ты ждешь от меня.

– Ты мой брат, и я…

– Ну и не надо… – Уилл продолжал совершенно безразличным тоном. – Не жди. Я тебе ничего не должен.

– Я-я-я знаю. Я никогда…

– Хватит с меня этой чуши, вроде «бедный Бен, ему постоянно приходится возиться с Уиллом». – Уилл развернулся, презрительно поджав губы. – Не знаю, как тебя, но меня уже тошнит от этого. Не приезжай в Оксфорд, ты мне там не нужен. Только мешаться будешь.

– Мешаться… – эхом повторил я, но Уилл уже тронулся, шагая вдоль берега. – Ах ты неблагодарный ублюдок! – услышал я свой голос. – Я всю свою жизнь посвятил те… – И осекся.

Где-то внутри меня прорастало семя обиды, но как бы я не пытался его не замечать, оно все крепло и ширилось. Сколько еще времени пройдет, прежде чем я всем сердцем возненавижу его? Прежде, чем я потребую вернуть то, что он мне задолжал?

Еще какую-то неделю назад Уилл бы и глазом не моргнул, если бы я присматривал за ним в Оксфорде. Но теперь… он был решительно против. С чего вдруг?

Я мусолил то слово «мать Тереза». Наверное, у нас обоих был повод испытывать неприязнь друг к другу.

Я припустил, и, поравнявшись, мы молча продолжили наш путь, сопровождаемые только синхронным перестуком ног.

Наконец мы остановились. Похоже, на самом краю острова мы были одни.

– Где она? – развернулся я.

Уилл нахмурился:

– Координаты вроде верные. А может, мы тут одни, потому что пришли не туда?

– Мы тут одни, потому что на часах пять утра, – мягко ответил он.

Я схватил его за локоть:

– Уилл, что это? – Я указал на море, где на волнах что-то барахталось.

– Тюлень? – предположил он и поднял бинокль.

Прошла, наверное, целая вечность, но брат наконец передал бинокль и мне. Я немного помедлил, прежде чем поднести его к глазам. На мгновение мне показалось, что это и был тюлень, и я уже собирался опустить бинокль, когда море вздохнуло и на волнах показалось что-то зеленое. Камуфляжный жилет и кто-то в нем. Бледная рука ходила вверх-вниз, вторя волнам. Я едва не ринулся в море, но Уилл резко остановил меня. Через мгновение из-за волн я разглядел, что тело повернуто лицом в воду и двигалось только по велению стихии.

– Он пытался доплыть, – задрожал я, отдавая бинокль брату, – он… мертв.

Уилл кивнул:

– Ему не стоило и пытаться. – И, развернув меня лицом к суше, сказал: – Не смотри. Сосредоточься. Нужно отыскать пятый тайник.

Я кивнул и позволил Уиллу направить меня. Где же ящик?

Завитки ракушек ютились в песке, местами пропущенном земляными червями. Мои шаги спугнули краба, и он быстро убежал, зарывшись неподалеку. Мы еще повертелись, но ничего даже отдаленно напоминающего коробку видно не было.

– Может, он под водой, – отрывисто проговорил я, – засыпан камнями.

Уилл ухмыльнулся, и мы стали обыскивать камни и лужи, осматривали водоросли.

Коробка была спрятана на дне залитой водой выемки, глубиной с локоть. Цепь болталась рядом, словно щупальце, вокруг плавали медузы.

– Жалят? – спросил я.

– Проверять не стану. – Уилл достал ящик с помощью ледоруба.

Мы стали рассматривали добычу.

– Думаешь, сработает? – спросил я, чувствуя волнение.

– Лучше бы сработало.

Уилл вынул из кармана глиняный отпечаток пальца Лиззи.

– Высох уже? – Я потрогал глину. Она крошилась по краям, но в целом ее можно было назвать затвердевшей.

Уилл развернул пакетик со слипшимися и растаявшими мармеладными мишками, теперь напоминавшими скорее желатиновую массу. Потом Уилл отщипнул кусочек и прижал его к глиняной форме, которую держал я.

– Надеюсь, что сканер с низким разрешением, – произнес Уилл, и приложил самодельный палец к экрану.

Ничего.

– Еще попробуй, – выдохнул я.

Уилл снова прижал «палец» и поводил им по сканеру, и вот, целую вечность спустя, экран вспыхнул. На нем появилась знакомая надпись – ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭЛИЗАБЕТ БЕЛЛАМИ.

– Есть! – Я победно взмахнул кулаком. Уилл склонился над клавиатурой. – Это огонь, – напомнил я ему.

Едва он ввел последнюю букву разгадки, на экране появилась очередная дверь.

– Надеюсь, это сработает. – Я щелкнул зажигалкой и поднес пламя к экрану: – Ничего.

– Пусть немного прогреется. – Ив подтверждение этому Уилл подышал на окоченевшие пальцы.

Через несколько секунд послышался щелчок. Коробка открылась.

Как и обычно, под крышкой были выбиты координаты с загадкой: 22.55:87.91. В одиночку я двадцать третий, а с другом нас двадцать. Втроем нам не отмыться от грязи.

– Дай карандаш, я…

– Я уже, – произнес Уилл.

– Уже?

– Легкотня, – он наклонил голову. – Ты разве не понял?

Я сжал губы:

– Не-а.

Он вздохнул:

– Двадцать третья буква алфавита?

– X.

– А что такое «X» вместе с другом?

– Эм…

– XX, балда, или римская «двадцать».

– Ага, тогда XXX – это грязные фильмы. Теперь ясно. Куда нам дальше?

Уилл встряхнул измятую, запачканную карту: