Белое безмолвие - Сара Лотц Страница 47

– О господи!

Я бухнулся на снег в паре метров от главной тропы и поднял глаза туда, где несколько алюминиевых лестниц, соединенных вместе, образовывали самый страшный в мире мост через жуткую громадную расселину. В голове завертелся водоворот мыслей.

«Ну нет. Ни за что. С меня довольно. На этом этапе Тьерри может смело идти в задницу».

«Хоть бы строчка была об этом в дневнике у Джульет».

«К черту Джульет».

«Я знал, что у тебя не хватит на это пороху, красавчик».

Ванда уже почти находилась на вершине, Мингма шел вплотную за ней. Пока я смотрел на нее, мне казалось, что это просто. Мингма спустился вниз по ступенькам, не держась за веревки, и помог Марку пристегнуться к страховочному тросу.

Марк не торопился, держась изо всех сил; ноги у него дрожали. Казалось, что пропасть под лестницей уходит вниз до самой преисподней.

«Блин, просто сделай это и всё!» – крикнул я себе.

Я встал в очередь внизу, не в силах оторвать глаз от черного шрама посреди снега.

– Тебе нужна помощь, Саймон? – спросил меня Мингма. Я даже не заметил, как он подошел ко мне.

– Нет, я в порядке. Спасибо, Мингма.

Всё, пора. «Давай, Крис Бонингтон, проверим, из какого теста ты слеплен».

Вниз я не смотрел. Опуская подошву на каждую следующую ступеньку, я фокусировал взгляд исключительно на своих ботинках; это было похоже на скалолазание с бетонными блоками на ногах. Лестница мягко покачивалась, во рту ощущался привкус желчи и страха. «Ты пристегнут к страховке. Это менее опасно, чем то, что ты делал внизу, в пещерах», – уговаривал я себя.

Я был слишком измотан, чтобы прочувствовать триумф, когда дошел до вершины и встал на относительно твердый снег. Бочком я добрался до узкого уступа, на котором на боку лежал Марк, тяжело дыша. «Вот кому пришлось глубоко копнуть себя, чтобы заставить сделать это, Сай. Только так и преодолеваются подобные препятствия». Но у Марка-то была своя миссия, не так ли? Настоящая серьезная причина оказаться на горе. Это и должно толкать его вперед. А Лагерь III и украинцы Тьерри по-прежнему находились на невозможно далеком расстоянии от нас.

Я тяжело опустился рядом с ним и вялым жестом показал ему «Есть!», стараясь не задумываться над тем, что на следующий день нам предстоит совершить тот же переход снова. Только на этот раз мы заночуем в Лагере I.

Третий Человек Джулии не появлялся, но я не мог отделаться от ощущения, что он просто ждет подходящего момента. Кто он, тот третий, идущий рядом с тобой?

– Мне нужно отлить, – сказал мне на ухо Марк; прозвучало это как-то совсем по-детски.

– Так давай. У тебя же есть бутылка?

Я выкашлял эти слова, повысив голос, чтобы перекричать шквалистый ветер, бесновавшийся снаружи. Тонкие нейлоновые стенки палатки тряслись, как в эпилептическом припадке. Это было не весело, а жутко. На этот раз при подъеме на седло нам не пришлось страдать от палящего солнца, но траверс по Лестнице Рока казался таким же страшным, как и за день до этого.

– Но… а как же Ванда?

– Ванду это не смутит.

– Что там у вас? – спросила Ванда.

Она лежала на спине в каком-то дюйме от меня. Я мог бы протянуть руку и коснуться ее, но думал только о том, как набрать в легкие достаточно воздуха. Лодыжка вела себя неплохо – по крайней мере, она пульсировала не так напряженно, как после подъема до ПБЛ, – но вот по спине словно потоптался як. Снег под нами, подтаявший от тепла наших тел, спрессовался в комковатую лунку.

– Марку нужно отлить.

– Валяй, Марк, – сказала Ванда. – Я видела вещи и похуже, уверяю тебя.

Я должен был ощущать трепет из-за того, что делю палатку с Вандой, – Лагерь I был недостаточно просторным, чтобы каждый мог жить отдельно, – однако меня угнетало дурное предчувствие относительно того, что принесет эта ночь. Марк и Ванда носили на голове нашлемные фонари, и эти пляшущие лучи света слишком ярко напоминали о том, что я пережил в пещерах вместе с Эдом. Сумасшествие какое-то. Я находился на высоте семь тысяч метров над уровнем моря, на максимальном расстоянии от клаустрофобного ада Куум Пот.

У меня во рту образовалась неприятная корка. Я вытащил из-под своего спального мешка бутылку с водой и выпил две таблетки ибупрофена, подумав о том, что, если бы не Ванда, нам с Марком, вероятно, нечего было бы пить. О еде и питье в высоких лагерях мы должны были заботиться сами, и, поскольку из нас троих только она не превратилась тут в развалину, Ванда взяла это на себя: собирала снег в нейлоновый мешок, разжигала печку, готовила чай и суп, напоминала нам о том, что нужно восполнять запас жидкости в организме, и делала всё это без нытья и жалоб. Мы с Марком оба были не в состоянии что-либо есть и только наблюдали, испытывая тошноту, за тем, как она уничтожает две порции куриной лапши. Даже здесь она аккуратно сложила пустые пакетики вместе, чтобы «им не было одиноко».

– Порядок, – сказал Марк.

– Благодарю за комментарий, Марк, – попытался пошутить я.

Ванда выключила свой фонарь, и Марк сделал то же самое.

Привет, тьма, моя старая подруга. Головокружение, ощущение нереальности. Покалывание в пальцах. Я закрыл глаза и сосредоточился на шуме ветра.

А затем, не вызвав у меня удивления, завывание бури внезапно превратилось в журчание воды: я снова был в пещерах, снова в мавзолее, снова в объятьях Эда. Я не испытывал страха; я знал, что это неизбежно. Я даже ждал этого. Эверест, Ванда, Марк, Джульет – всё это была одна большая история, которую я рассказывал себе, пока ожидал смерти. В ушах стоял шепот хриплых голосов воды.

– Как ты себя чувствуешь, парень? – спросил Эд, тихонько сжимая меня.

– Мы ведь не умрем, Эд, правда?

– Нет, парень. Мы умрем.

Я не мог дышать – я задыхался, задыхался.

Я резко проснулся и похлопал рукой вокруг себя. Прикоснулся к спящей Ванде, к Марку. Недостаток кислорода привел в смущение мой воспаленный мозг. Тугой ремень, сдавливавший грудную клетку, заставил мое подсознание зациклиться на Эде – в этом всё и дело. Я стал нащупывать бутылку с водой в своем спальном мешке.

– Голова болит, – тихо произнес Марк рядом со мной. Сейчас я мог слышать его четко: ветер затих.

Я поднял бутылку, попил и передал ему.

– Вот, возьми.

– Спасибо.

Он тоже сделал глоток и протянул бутылку обратно.

– Моя мама шла… Она поднималась с… со всем своим снаряжением. Как она смогла… – Он закашлялся и умолк. Прочистив горло, он стукнул себя кулаком в грудь.

– Успокойся, Марк.

– Я в порядке. Как… как Ванда может так крепко спать здесь?

– Понятия не имею.