Паутина - Сара Даймонд Страница 43

В воскресенье мы с Карлом поехали в Пул, посмотрели триллер — выбирал фильм он, а я не возражала. Во время сеанса, держась за руки, мы жевали попкорн, смеялись, болтали — все как в былые дни в Рединге. После фильма поужинали в ближайшем ресторане. Внешне все стало как прежде, никто из нас за весь день ни разу не упомянул имени Ребекки.

Однако все это время часть моего сознания была занята ею. Я чувствовала, что ее тайна угнездилась где-то в дальнем уголке моего мозга, но старалась не обращать на это внимания. Признаться, когда в понедельник утром Карл уехал на работу, я вздохнула с облегчением, потому что не нужно было скрывать глубину своего интереса к делу Ребекки Фишер. А интерес этот стал уже сугубо личным, не предназначенным для посторонних ушей и глаз. Особенно сейчас, когда этот интерес, в связке с определенными людьми и событиями — с мистером Уиллером, со смертью Сокса, — оказался еще и тесно увязан с моими страхами.

Узнать в справочной номер телефона социальной службы Восточного Ланкашира было проще простого, зато куда сложнее оказалось дозвониться до отдела приемных детей и семей. Меня до бесконечности отфутболивали от одного чиновника к другому, пока на другом конце линии не рявкнула раздраженная дама. Я поинтересовалась, ведется ли учет передачи детей в приемные семьи, и если да, то велась ли такая регистрация в 1960-е годы. Я представилась даме как публикующийся писатель и объяснила, почему именно меня интересует Ребекка Фишер. Собеседница моя насторожилась, в голосе зазвучало подозрение, однако она мне не отказала.

— Перезвоните часа через два, — предложила она. — Я попытаюсь выяснить, что для вас можно сделать.

Я поблагодарила даму, а повесив трубку, сообразила с досадой, что не узнала ее имени.

Выйдя в сад, чтобы снять с веревок выстиранное белье, я через ограду увидела Лиз с распущенными, развевающимися по ветру волосами и в садовых перчатках, она подрезала розы, увившие шпалеры у задней стены дома. Подняв голову, она с улыбкой махнула рукой.

— Анна, здравствуйте, какое чудесное утро, не правда ли? Похоже, и лето будет прекрасным. В это время в прошлом году такой теплыни не было.

И снова, как в день похорон Сокса, я невольно задалась вопросом, насколько показным было ее неизменное благодушие и не страдает ли она в глубине души так же сильно, как в день смерти кота. Но Лиз явно не горела желанием плакаться мне в жилетку. У нее семья, друзья и вообще масса людей намного более близких, чем я.

— Утро замечательное! — отозвалась я. — Отнесу, пожалуй, белье и выйду в сад, подышу воздухом.

Так я и сделала спустя десять минут, захватив из сарая складной шезлонг. Я поставила его на открытом месте — жутко боюсь пауков. Из-за изгороди снова раздался голос Лиз:

— Я так давно вас не видела, моя милая, чем занимаетесь?

— То да се, знаете ли. Дела всегда найдутся. — Я не собиралась посвящать ее в расследование, поэтому мне было нечего рассказать ей о своем времяпрепровождении. Я прочесывала мозги в поисках ярких фактов и подробностей, которыми можно было бы приукрасить свою жизнь, чтобы в глазах Лиз она не казалась скучной и пустой. — Моя подруга собирается к нам в гости, самая лучшая и верная подруга! Мы вместе учились в университете, а после окончания обе нашли работу в Рединге.

— Как мило. Ждете не дождетесь ее приезда, наверное? — Отложив в сторону садовые ножницы, Лиз подошла ближе к изгороди — и ко мне. — А чем вы все же занимаетесь целыми днями?

— Да так, ничем особенным. Честно сказать, просто болтаюсь.

Только сейчас я осознала, с каким нетерпением жду приезда Петры, — и это мое нетерпение отразилось во всем: в голосе, в поведении. Давно я не испытывала подобного энтузиазма — пожалуй, с самого начала работы над романом.

— Хочу повозить подругу по окрестностям, но у нас еще нет четкого расписания на эти дни. Когда приедет, тогда и разберемся.

— И когда она приезжает?

— В субботу, рано утром. А уедет в воскресенье вечером.

— Какая удача! Я как раз собиралась пригласить вас с мужем, но с радостью приглашу также и вашу подругу. В субботу вечером Женский институт устраивает ярмарку домашней выпечки в церкви Святого Иосифа в Уорхеме. Хелен и Мьюриэл непременно будут там. Уверена, вы получите огромное удовольствие.

Черт, черт, черт! Какая жалость, что я не расписала предстоящие два дня выходных так, чтобы не осталось и доли секунды свободного времени.

— Ярмарку мы устраиваем в церковном зале, однако мероприятие совсем не религиозное, — продолжала Лиз. — Никакого ханжества, поверьте. На наших распродажах всегда угощают вином и разрешают пробовать выпечку, и люди все такие милые. Я не рассчитываю, что вы задержитесь надолго, — понимаю, столько времени не виделись с подругой, вам захочется побыть наедине. Буду рада, если вы выкроите хоть минутку, чтобы посетить нас.

В первый момент я решила, что появиться на идиотском шоу придется хотя бы из вежливости, но Лиз продолжала меня улещать, и мое первоначальное отношение изменилось: Лиз ведь вовсе не собиралась испортить нам уикэнд, она искренне верит, что нам понравится.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Непременно придем. В котором часу начало?

— В половине шестого. Вы ведь знаете, моя милая, где находится церковь Святого Иосифа? Как раз напротив библиотеки. Жду вас там, — торопливо закончила она. — Ну, мне пора возвращаться к своим розам, а вы загорайте на здоровье.

Вытянувшись в шезлонге, я слушала звонкие, ритмичные щелчки садовых ножниц. Надо мной простиралось сияющее голубое небо, на траве лежали тени, четкие, словно нарисованные. И трудно было поверить, что мир может что-то тревожить в такой день, когда Лиз совсем рядом, за изгородью, мирно подрезает розы. Я закрыла глаза; яркий свет проникал сквозь опущенные веки как через бумагу. «Около трех часов надо позвонить в социальную службу», — несколько раз мысленно повторила я себе, словно заводя будильник в голове.

Вторая попытка дозвониться до отдела приемных детей и семей социальной службы Восточного Ланкашира была еще более мучительно долгой, чем первая. Меня соединили с отделом жилья, затем с финансовым, снова переключили на главную приемную. Наконец ответил приветливый мужской голос: