Дом дневной, дом ночной - Ольга Токарчук Страница 64

Во время курса облучения Она была вынуждена несколько дней провести в больнице, и Он оставался один. В те дни Он подумывал, что пригодилась бы домработница. Лучше всего пожилая женщина, которая готовила бы заячий паштет и целые кастрюли вареников. И говорила бы по-львовски, с мягким акцентом, как его мать. Топила бы печь и вытирала пыль с пианино. Он дал себе слово, что этим займется. Тогда им не придется есть разогретую картошку и по два раза обжаренные котлеты.

В среду, когда Он вернулся с работы, на ступеньках сидела девушка. У нее были волосы до плеч и решительное лицо. В общем-то красивое, Он это сразу отметил. На ней были нелепые рабочие штаны — в таких ходили женщины на заводах. Мужчина остановился перед ней, удивленный. Девушка подняла на него глаза. Они были зеленые, яркие.

— Ваша жена просила меня прийти убраться и натопить печь. Завтра оставьте мне, пожалуйста, ключи.

Он пропустил ее в прихожую. Девушка пошла в кухню и заскрежетала печкой. По-видимому, квартира была ей знакома. С этим трудно было освоиться, а потому Он сел в комнате за стол и закурил.

— Как зовут тебя? — спросил Он, чтобы хоть что-то сказать.

— Агни, — ответила девушка.

— От Агнешки, наверное.

Она не отрицала, лишь широко улыбнулась. У нее были красивые ровные зубы подростка. Мужчина слышал, как она хлопотала по дому, в котором становилось все теплей и уютней. Когда девушка была в ванной, Он налил себе рюмку водки и выпил ее залпом. Потом сделал вид, что разбирает бумаги на письменном столе. Агни принесла ему разогретый бигос и чай.

— Завтра, если хотите, я могу прийти пораньше и что-нибудь приготовить. Я умею делать голубцы. — Она улыбнулась и села рядом, когда он начал есть.

— Где жена тебя разыскала? Откуда ты взялась? — спросил Он с набитым ртом.

— А-а-а, стечение обстоятельств. Долго рассказывать.

Он заметил, что у нее гладкая юная кожа, ни единой морщинки, ни веснушек. В голове вдруг на минуту вспыхнул четкий образ ее обнаженного худенького тела, лежащего на кровати, и Он испугался. Сказал, что устал и хочет лечь спать. Девушка напомнила ему про ключи и скрылась в кухне. Он слышал, как она мыла вчерашнюю посуду. Им овладело беспокойство; Он снял трубку с черного телефонного аппарата и покрутил ручкой. Попросил соединить его с больницей во Вроцлаве, но там уже никто не отвечал. «Позвоню завтра с работы, позвоню завтра с работы», — повторял Он себе. Услышав, как внизу хлопнула входная дверь, мужчина приостановился на лестнице, и напряжение вдруг спало. Он вздохнул и вернулся в столовую. Включил радио и налил себе водки. Передавали какой-то радиоспектакль.

— Друзьями мы не будем, — произнес мужской голос. — Вы сами это знаете. А будем ли мы самыми счастливыми или самыми несчастными среди людей — от вас зависит. Я прошу только об одном: пожалуйста, не лишайте меня надежды и позвольте и далее страдать, как прежде. Если это невозможно, прикажите мне исчезнуть, и я исчезну.

— Я не намерена вас никуда прогонять, — с пафосом ответил женский голос, а Он подумал, что это, должно быть, Нина Андрич [38].

— Только не надо ничего менять. Пусть все останется, как было до сих пор. А вот и ваш муж…

Он выключил радио и пошел спать. Впервые за многие годы Он видел эротический сон. Ему приснилась эта девушка. Снова была война. Они прятались от немцев на каком-то заводе. На них текла вода из сломанных душевых кранов. Они были обнажены. Агни прижималась к нему, ее волосы пахли водой. Они, видимо, занимались любовью, но как-то странно, Он не ощущал этого телом, а только понимал, что это любовь.

Утром Он позвонил в больницу. Поговорил с женой, но ее голос звучал тускло и отдавал металлом. Она попросила заехать за ней в пятницу. Он быстро подсчитал, что это через три дня. Жена говорила еще что-то про операцию, но Он не совсем понял что, не захотел вникать. Вернувшись домой раньше обычного, Он принял ванну и в чистой рубашке принялся ждать неизвестно чего.