Любовь без слов - Наталья Нестерова Страница 55

«Отпереживался», – мысленно возразил Антон.

Света убрала доску, взяла иголку с ниткой и стала зашивать прорехи на Антоновой одежде. Продолжала говорить об Игнате, и было видно, что она не просто супружески любит его, налицо все признаки пылкой влюбленности, когда человеку доставляет большое удовольствие говорить о предмете своей страсти, и говорить он может с утра до вечера. По Светиным рассказам выходило, что Игнат – личность идеальная во всех отношениях, рыцарь, интеллектуал, самый добрый, самый щедрый из людей и лучший в мире отец. Это Игнат назвал сына Илюшу Мурлыкой. Первое время боялся дотронуться до младенца, чуть не плакал от умиления, часами сидел и смотрел на него спящего, а когда Илюша загукал, стал нежно звать его Мурлыкой, так и прижилось.

«Я не ошибся адресом? – спросил себя мысленно Антон, слушая безмерные восторги Светы. – Речь идет о прожженном цинике и карьеристе Куститском? Чудеса».

Антон не сумел сдержать завистливого вздоха, кто б его так любил. Света тут же отреагировала:

– Простите! Я все о себе да о себе. А вы, Антон, женаты?

– Был. Увы.

– Разошлись? – участливо спросила Света.

– Жена меня бросила. Ушла к старику, он ее на пятнадцать лет старше. Конечно, богат, упакован, квартиры-машины, цацки-шмотки. Продала свое молодое прекрасное тело за хорошую цену и при этом утверждает, что сердцу не прикажешь.

Антон рисковал, выдавая провокационное вранье. Отчасти оно диктовалось необходимостью получить информацию об отношениях Куститского и Светланы. Но хотелось и упрекнуть: молодым мужчинам обидно, когда из оборота выходят прекрасные девушки, променявшие их на стариков.

Света нахмурилась, разглаживала рукой только что сделанный шов. После непродолжительного молчания сказала:

– Игнат намного старше меня. Я, конечно, не знаю вашей жены, Антон. Но торопиться с обвинениями в продажности не стала бы. Любовь не знает ограничений в возрасте мужчины и женщины. Она не подвластна арифметике, расчетам и обывательской логике, потому что она волшебна. Да, да! Не усмехайтесь! Настоящая любовь – это волшебное состояние. У нас оно длится вот уже три года и нисколько не ослабевает. Какое к нему имеют отношение деньги, богатство, роскошь?

– Самое прямое. Рай в волшебном замке отличается от рая в шалаше.

– Да, конечно! То есть нет! – горячилась Света. – Когда мы познакомились с Игнатом, я понятия не имела о его достатке. Думала, что он преподаватель вуза или ученый.

– Где вы познакомились? – спросил Антон.

По роли брошенного мужа, он должен был спорить, обвинять жену, но никак не интересоваться знакомством посторонних мужчины и девушки. Такие подробности бывают интересны женщинам, а мужчин оставляют равнодушными. Но Света не увидела ничего странного в любопытстве Антона. Ей только дай повод говорить об Игнате.

– Я подрабатывала официанткой в кафе, – рассказывала Света. – Игнат сел за мой столик, попросил кофе и воду без газа. Я столбом застыла. Как увидела его – точно окаменела. Он спрашивает, каких марок у нас вода, повторяет заказ, а я слова произнести не могу. Представляете? Он решил, что я придурочная.

Она замолчала, улыбаясь своим мыслям. Всего Антону не расскажешь. Спустя много времени Игнат признался, что оказался в ее кафе по нужде, в прямом смысле слова. Ехал из японского ресторана, где обедал с партнерами, по дороге прихватило живот. Велел шоферу остановиться у ближайшего кафе. Влетел в него и пулей – в туалет. Потом сел за столик, опасаясь далеко уходить от унитаза. «В тот момент, – говорил Игнат, – я был готов расстрелять японского повара, накормившего меня тухлыми суши, а сейчас я подарил бы ему миллион».

– Меня пригвоздило к полу, – продолжала Света, – потому что я увидела свой идеал мужчины. Не то чтобы портрет загодя рисовался в моем воображении, я не знала, каков мой идеал. А увидела – и обомлела. Игнат очень красив, настоящей мужской зрелой красотой. Я вам сейчас покажу фотографии.

Она сходила в комнату, вернулась с альбомом. Переворачивая страницы, поясняла:

– Мы в Греции, мы на Валааме. Видите, какой тут Игнат одухотворенный? Он истинно верующий человек, много жертвует на церковь. Обожаю этот снимок. А вот он встречает меня из роддома, купает Мурлыку. Правда, они похожи, просто один в один?

Никакой особой красоты в Игнате Куститском Антон не заметил. Мужик как мужик, волосы с сединой, глаза в морщинах, хоть и небольшой, но явно выпирающий живот. Антон поддакивал Свете, но взгляд задерживал на ее снимках, особенно на тех, что были сделаны на пляже. Фигурка у Светы отличная, пропорциональная, в меру стройная, без костлявости. Антон не любил пышных женщин, но ему не нравились и анорексичные девушки, у которых торчат ключицы и тазовые кости. Света была то, что надо, – аппетитненькая.

Альбом не предназначался для чужих глаз, потому что на одном из разворотов были интимные снимки – Света кормит грудью ребенка. Она ойкнула и быстро захлопнула альбом.

– У меня еще три альбома с Мурлыкой, этапы его роста. Хотите покажу?

– Э-э-э, – замялся Антон.

– Понятно, – улыбнулась Света. – Все родители мучают гостей снимками своего чада. Сами мы постоянно их смотрим. День ото дня не заметно, как малыш взрослеет, а посмотришь на старое фото и поражаешься, как же он переменился, вырос.

Словно услышав, что речь идет о нем, в дальней комнате заплакал Мурлыка.

– Что-то он рано проснулся, – посмотрела на часы и поднялась Света. – Хотя нет, почти два часа поспал. Как время пролетело. Вы уже можете одеться, Антон.

Она вышла из кухни, Антон не спешил сбрасывать хозяйский халат и переодеваться. Он открыл альбом и насладился фото кормящей мадонны. Затем неожиданно, повинуясь какому-то импульсу, затолкал альбом на дно своей сумки.

Когда Света вернулась с ребенком на руках, Антон уже надел рубашку и куртку.

– Мне пора. Спасибо за хлеб-чай!

– Это вам еще раз большущее спасибо, Антон!

– Света, пока ваш муж отсутствует или когда он будет в командировке, можно мне поработать вашим охранником?

– Благодарю вас, не стоит, – мягко отказала Света.

– Но хотя бы обменяемся телефонами?

Она отвела глаза.

– Понятно. Игнат ревнив?

– Как мавр, – улыбнулась Света.

– Его можно понять. И все-таки я говорю вам до свидания, а не прощайте.

– Всего доброго, Антон!

Спускаясь на лифте, выходя из дома, Антон спрашивал себя: зачем спер альбом? Ведь подозрение без вариантов падет на него. Собирается под девушку клинья забить и выставляет себя мелким воришкой. Но дальнейшие рассуждения Антона потекли в сторону самооправдания. Во-первых, всегда можно сказать, будто так влюбился, что не выдержал и временно позаимствовал фото. Во-вторых, скоро, когда Света узнает о смерти Игната, ей будет не до пропавших альбомов. В-третьих, это повод снова увидеться, прийти с покаянием. В-четвертых, альбом можно загнать Полине Геннадьевне. Антон решил: если Куститская не даст хорошей цены, он вернет альбом и таким образом вновь встретится со Светой. Как ни крути, он кругом в выигрыше. Правильно сделал, что забрал фотки.