Поезд сирот - Кристина Бейкер Кляйн Страница 34

Молли раньше думала, что индейцы-повстанцы дрались по-дикарски: снимали с врагов скальпы, грабили всех подряд. Когда она узнала, что они пытались вести переговоры с поселенцами, надевали европейское платье и обращались к Конгрессу, взывая к справедливости, ответом же были обман и предательство, – она пришла в ярость.

В классе у мистера Рида висит фотография Молли Молассес, сделанная ближе к концу жизни. Она сидит прямая как палка, на голове высокий, расшитый бисером тюрбан, на шее – два больших серебряных медальона. Лицо темное, морщинистое, выражение свирепое. Однажды Молли осталась в классе после конца уроков и долго не сводила глаз с этого лица, выискивая ответы на вопросы, которые не могла сформулировать.

Вечером восьмого ее дня рождения, после того как съели мороженое и торт с кремом, который мама принесла с работы, и Молли от всей души загадала желание, зажмурив глаза и задувая свечечки в розовую полоску (пожелала, помнит, велосипед, бело-розовый с розовыми флажками, – девочке, жившей напротив, такой подарили на день рождения несколькими месяцами раньше), она уселась на диван и стала ждать, когда придет папа. Мама бродила по комнате, то и дело нажимая кнопку повторного набора на телефоне, и бормотала себе под нос: «Ты что, забыл, что у единственной дочери сегодня день рождения?» Папа не брал трубку. Через некоторое время они плюнули на это дело и легли спать.

Примерно через час она проснулась – кто-то тряс ее за плечо. На стуле у ее кровати сидел папа, слегка покачиваясь; в руке он держал полиэтиленовый пакет, а сам шептал:

– Эй, Молли Молассес, ты не спишь?

Она открыла глаза. Моргнула.

– Не спишь? – повторил он, протянул руку и зажег ее ночничок, который купил на барахолке.

Она помотала головой.

– Руку протяни.

Он пошарил в пакете и вытащил три картонки, к каким крепят бижутерию, – серая пластмасса с серой губкой с одной стороны; к каждой картонке было прикреплено по подвесочке. «Рыбка», сказал папа, подавая ей перламутровую зелено-голубую рыбку; «ворон» – угольную птицу; «медведь» – крошечного бурого мишку.

– Я хотел черного медведя, какие водятся в Мэне, но у них только такие были, – сказал папа виновато. – Тут дело вот какое. Я все думал, что тебе подарить на день рождения, чтобы со смыслом, не какую-нибудь паршивую Барби. И вот сообразил: мы же с тобой индейцы. Твоя мама – нет, а мы – да. А индейские символы мне всегда нравились. Ты в курсе, что такое символ?

Она покачала головой.

– Хрень, которая обозначает другую хрень. Поглядим, правильно ли я помню. – Он присел на постель, взял у нее картонку с птицей, покрутил в пальцах. – Так, этот пернатый парень – волшебный. Охраняет от сглаза и всякой прочей дряни, про которую ты, может, и сама-то не знаешь. – Аккуратно снял подвесочку с картонки, раскрутив проволоку, положил ворона на тумбочку у ее кровати. Потом взял мишку. – Этот свирепый зверь – твой защитник.

Она захихикала.

– Я серьезно. Может, по виду и не скажешь, но внешность-то обманчива. Этот деятель – бесстрашный дух. А раз он бесстрашный дух, то его храбрость передается любому, кому ее не хватает.

Он снял мишку с картонки и положил рядом с птичкой.

– Так. Теперь рыба. Она вообще круче всех. Оберегает от чужого колдовства. Сильно, а?

Молли задумалась.

– А это чем отличается от сглаза?

Он вытащил проволочку, положил рыбку рядом с двумя другими подвесками и пальцами выстроил в ряд.

– Хороший вопрос. Ты и не проснулась-то до конца, а смекалки побольше, чем у многих в середине дня. Ну да, понимаю, на первый взгляд похоже. Но тут есть важная разница, так что слушай внимательно.

Она выпрямила спину.

– Чужое колдовство – это не обязательно, что тебя сглазили. На вид оно может быть красивенькое и на звук тоже. Может быть… ну, даже не знаю… вот, например, тебя убеждают что-то сделать, а ты знаешь, что нельзя. Например, покурить.

– Фу. Этого я никогда не буду.

– Правильно. Но может, речь о чем-нибудь не таком противном, – например, спереть шоколадку из нашего магазина.

– Но там же мама работает.

– Верно, работает, но даже если бы и не работала; ты же знаешь, что красть шоколадки нельзя, верно? А вот представь, что тебя станет уговаривать настоящий колдун, и получится у него очень убедительно. «Да ладно тебе, Молли, никто и не заметит, – говорит колдун хриплым шепотом. – Ты же любишь шоколад, ты же хочешь шоколада, ну, давай, всего-то один разочек». – Папа берет рыбку и произносит строгим, каким-то рыбьим голосом: – «Нет, спасибо! Знаю я, что вы затеяли. Не надо меня заколдовывать, не пройдет номер, сэр, я от вас раз – и уплыву, ясно? Все, пока».

Папа повернул рыбку и задвигал рукою вверх-вниз.

Потом порылся в пакете и сказал:

– Блин, хотел тебе к ним еще цепочку купить. – Постучал Молли по колену. – Ладно, дело наживное. В следующий заход.

А через две недели, поздно ночью возвращаясь домой на машине, он не справился с управлением – и все. Через полгода Молли уже жила в другом месте. И только через много лет купила себе эту цепочку.