Стеклобой - Михаил Перловский Страница 29

Романов поспешил протиснуться в проходную, обгоняя их, и увидел за конторкой знакомого дедушку-канарейку и взмыленную худенькую девицу со списком. Они тщательно сверяли документы и все время сбивались.

— Тут один лишний, — девица с отчаянием бросила список на стол, — вот я их всех как пропущу, и пусть она сама разбирается. У новеньких вообще нарядов нет.

Дедушка вздохнул и налил себе воды из мутного графина. Около турникета, опираясь о стену съехавшей на затылок фуражкой, стоял милиционер. Романов шагнул вперед.

— Санитарный день, — зевнул милиционер, не отрываясь от стены.

— В административный, — Романов старался говорить с усталой уверенностью.

— Стекловары приехали, свежая смена, — сказал милиционер и лениво положил руку на турникет, — внеплановая. Говорю ж, санитарный день. Освобождайте.

Романов осмотрел тесное помещение проходной и встретился со своим собственным взглядом, мученически смотревшим со стены. Немного помедлив, он достал из-за пазухи плакат и развернул его перед лицом милиционера:

— Главный санитар приехал, открывай.

— Не признал, Дмитрий Сергеевич! — страж порядка опустил глаза и толкнул турникет.

Попав внутрь, Романов хотел было махнуть рукой знакомым лицам на доске почета, но замер от удивления, сплюнул и быстро пошел к административному корпусу. Романова проводил мрачными взглядами еще один выводок его собственных физиономий. Кто-то заклеил доску предвыборными плакатами сверху донизу, по краям его лицо живописно обступали портреты Александрии Петровны и Маргариты.

Перед кабинетами Щур, Милонаса и Доезжак никого не было, лишь поскрипывал старенький вентилятор, и решительно не у кого было спросить, где тут отказываются от выдвижения в кандидаты на пост мэра.

Романов на всякий случай открыл дверь в кабинет Александрии Петровны. Место секретарши пустовало, рядом с ее столом торчал мухомором одинокий красный зонт. Романов прошел в кабинет, кашлянул и, не услышав ответа, уселся за могучий стол хозяйки.

Стану мэром, организую им тут кружки исторического знания, — подумал Романов и усмехнулся, откинувшись в кресле. — Александрию Петровну отправим на заслуженную пенсию.

Где же, черт возьми, найти эту почетную пенсионерку? Он попытался осторожно нащупать то недавнее чувство всемогущества, способность видеть насквозь, знать, мгновенно соображать. Мозг задание принял, но с ответом не спешил, а вот в голове страшно загудело. Черт знает что такое, кофе бы, да секретарши, как назло нет. Он оглядел кнопки допотопного селектора, куда ж тут жать? И тут его осенило. Романов стукнул по первой попавшейся кнопке и решительно снял трубку:

— Алло, Романов говорит. Срочно Щур…

— Конечно, срочно! Прямо сейчас, да? — трубка набрала воздуху. — У меня тут бардак, а смена у вас анкетки на входе заполняет! Через час температура встанет, я ее за одно место держать не стану. Ясно? Ложки из олова делать будете! — трубка злобно рассмеялась.

— Александрия Петровна знает о чрезвычайной ситуации, — нашелся Романов. — Разберется.

— Знает, и что толку? — возмутилась трубка. — Она прохлаждается где-то в цехах на новой территории. В курсе, сколько у нас цехов? И все они на новой территории! Даже я на новой территории! А перед новой территорией знаешь кто? Клава! — взревела трубка. — Они там со своими анкетками проведут всю ее долгую жизнь! А у нас час остался!

— А новая территория — это где? — осторожно спросил Романов.

— За проходной-два, ты там шихты нанюхался что ли? — взвилась трубка и отключилась.

Романов подумал, что надо бы помочь этой трубке, но не знал как. Он ткнул самую стертую кнопку и строго сказал:

— С проходной-два соедините.

И как только басовито отзвучали гудки, быстро выдохнул:

— Проходная-два? Клавдия? Пропуск на кандидата в мэры Романова выписан?

Трубка с готовностью ответила:

— Клавдия у аппарата. Заявку оставлял?

— Оставлял, поживее можно? — строго спросил Романов.

— Стекловаров оформляю, — трубка сосредоточенно засопела. — Учебная тревога, потому человеческий учет-контроль повышенный, только сырье пропускаем. Щур ищи, все через нее.

А как ее найти? — сбавил напор Романов.

— Меня пройдешь, от ворот направо до седьмого цеха. Но я тебя не пущу, — сказала трубка, и связь оборвалась.

Круг замкнулся: чтобы найти Александрию Петровну требуется пропуск, чтобы его выписать, нужна Александрия Петровна. Романов вышел во двор. Поднявшийся ветер трепал лохмотья на тюках стекловаты, наваленных рядом с одноэтажным кирпичным зданием, в тени стоял накренившись погрузчик с двумя блестящими клыками. Ну что ж, сырье, значит, будет сырье, решительно подумал Романов. Протиснувшись в тесную кабинку, он поискал ключи — к счастью, они лежали под козырьком. Клыки поднялись в боевое положение и голубоватые тени поплыли над асфальтом. Романов с разгона подцепил самый объемный и растрепанный тюк, стекловата съехала на кабину погрузчика, и к проходной двинулась крупная мохнатая овца.

Перед уходящими в небо железными воротами стояла дородная женщина с повязкой на правом глазу. Она оценивающе разглядывала группу знакомых уже Романову стекловаров, сверяясь со списком.

— Вот не надо мне тут егозить, — веско говорила она Семену.

— Это ошибка, запускай, в цехах простой, — спокойно и твердо отвечал Семен.

Романов натянул на нос кепку, обнаруженную на сиденье, сгорбился и подрулил поближе к воротам с полустертой надписью: «Проходная-2».

Клавдия придирчиво оглядела овцу и ногой толкнула створку ворот:

— К пятому сгружай. Направо, налево поворот, там полусфера.

— Полусфера, понял, — кивнул Романов.

— Лишнего не пущу, — женщина повернулась к Семену и сунула ему бумаги.

— Туда не лезь, — сказала она Романову. — Через узкоколейку, повернешь, до железного ангара, дальше спросишь. А то собирай потом эту дрянь за вами.

Романов притормозил перед воротами, и спиной почувствовал пристальный взгляд Семена. Одноглазая вахтерша строго продолжала:

— Лишнего оставляй и иди. Или зови Щур, она в седьмом.

Семен едва улыбаясь отвечал:

— Учебная тревога, замки кодовые открыли, одну тебя заело!

В седьмом, успел ухватить суть Романов, замечательно, значит, встреча с Ящером близка. Он выехал за ворота, и перед ним открылось столь бескрайнее пространство, что он тут же позабыл все повороты, полусферы и рельсы, о которых говорила привратница. Эта часть города никогда не интересовала Романова, поскольку Мироедовым нигде не упоминалась. Романов мысленно нарек ее Zavoda incognita. На горизонте виднелись одинокие коробки цехов, похожие на фигуры гигантского тетриса, хаотично вонзившиеся в землю.