Опыты на себе - Ольга Шамборант Страница 26

Вот возьмите сказку о рыбаке и рыбке. И не в меньшей степени – о бабке. Какая драма разыгрывается на троих! Кому в результате, когда «сказочке конец», – хуже всех? Первой приходит в голову, конечно, бабка. Ну, конечно, она же «осталась у разбитого корыта». Но, минуточку, так ли уж тяжел удар по этой самой бабке? Совсем не так. Он даже не намного тяжелее, чем хроническая психотравма бедняка, читающего по бедности какую-нибудь бесплатную рекламную газету и невольно проникающегося сдобными верованиями в целебные свойства всей рекламируемой продукции – от недвижимости в «экологически чистом» районе мегаполиса до средства от импотенции, переживая кратковременно видимость якобы возможностей, – ну точно как эта бабка. Даже немножко приходится беспокоиться каждую неделю, достаточно ли хороша стиральная машина «Занусси», наверно, все-таки «Аристон» потому и такая дорогая, что очень уж хорошая. Самоочищающиеся фильтры…

Ну вот, а что касается самой по себе бабки с ее душевными переживаниями – ну да – она пострадала от собственной жадности, неуемной алчности. Но, ей-богу, это не так больно, как кажется. В общем, проиграть из-за своего дурного со всех сторон поступка или свойства характера – неприятно, конечно, но не так больно, потому что у любого, даже плохого, но нормального человека есть очень большая и искренняя любовь к справедливости, и, несмотря на то, что справедливо – это когда наказаны другие, все-таки на втором плане личного краха это торжество справедливости, хоть оно тебе и не на руку, но, ей-богу – укрепляет как-то дух.

А с деда что взять? Он при любом раскладе – малодушная шестерка, тряпка, незлой, но абсолютно несамостоятельный человек. Скажут – иди делай добро, пойдет и сделает, скажут – говнись, он и это осилит не задумываясь. С ним тоже ничего нового и тяжелого не случилось. Он при любом режиме – орудие.

А вот какой головокружительный пируэт я вам предлагаю – хуже-то всего в результате – рыбке. Ну посудите сами. Она попала в сети. Естественно, взмолилась. Но не просто взывала к милосердию, великодушию и прочим добродетелям, в наличии которых она явно деда и не подозревает. Она же, во-первых, априори постановила, что он корыстен, и ПООБЕЩАЛА ему фактически – открытый счет, как говаривали про жизнь партийной элиты при совке. Дед же хоть и тряпка, но сам-то по себе человек не жестокий. Самое потрясающее место, кульминация – это то, что дед-то отпускает ее с миром БЕЗ ВСЯКОГО ВЫКУПА и без каких-либо предварительных условий. Другое дело, что потом он пошел-таки конечно же на поводу у бабки и т.д. и т.п. Но первым-то делом рыбка лажанулась, попалась и проявила цинизм, а также дала ответственное и серьезное обещание, а дед, напротив, проявил великодушие, милосердие и бескорыстие. Но беда в том, что все эти вещи – короткоживущие по своей природе. Это кинокартина или там рассказ может закончиться в любой удобный для этого момент. А в жизни – долго в великодушной позе не простоишь, ноги затекут. На милосердии с бескорыстием тоже долго не продержишься, поэтому если проявил их одноразово – и на том спасибо.

Далее, всем известно, пошли банальные дела. Бабка, растущие запросы. Дед похерил свое бескорыстие, превратился бесповоротно в безвольного пособника. Дед, конечно, позицию сдает. Вернее, он и был-то не столько бескорыстен, сколько безынициативен. Ну, типичный такой застарелый, заскорузлый алкаш, которому все по барабану. Но все-таки по барабану-то по барабану, но желательно без жертв. Ну, и обошлось же все-таки без рыбно-человеческих жертв, не следует об этом забывать. Пострадало главным образом воображение. Ну и бес с ним. Экзистенция деда не поколебалась.

А вот рыбка… Рыбка… Сделала ставку на циничное предположение, что дед корыстен, и потому пообещала ему бог знает что, а потом при испытании временем – взбеленилась не хуже бабки. Рассердилась и наказала. Взмолилась о помощи, пообещала, взялась, имела, кстати, достаточное могущество (а, между прочим, noblesse oblige), однако, обнаружив, что ее оседлали, разозлилась, похерила свое обещание и жестоко наказала. Сначала взмолилась, а потом – наказала. Каково? Вот где драма. А не в корыте, которое каким было, таким и осталось. Ну, и дальше что? Каково ей там, в море-окияне после всего? С сознанием своего, мягко выражаясь, несовершенства, своей претензии вершить Божий суд, играть людьми, обольщать, а потом попавшихся – наказывать. Я думаю, под золотом чешуи – там, в пучине морской, – ей очень скверно. Юркать в одиночестве со шлейфом из собственного дерьма (как, впрочем, любая хорошо всем знакомая аквариумная золотая рыбка) в глубинах моря-окияна – непонятно ради чего. Вероятно, ради свободы, которая, вероятно, и является главной героиней нашей сказки. Но эта тема еще необъятнее любого окияна.

Да, лучше быть отрицательным персонажем, чем так недотягивать до идеала.

Вот так-то – пытаться быть лучше, чем можешь.