Очаг - Роман Гребенчиков Страница 19

Миша предложил переночевать у него. Видимо, он и правда не держал на меня обиды. Порой его доброта пугала, за неё хотелось набить ему рожу, хотя, когда я смотрел на его сломанный нос, мне становилось жаль Мишу. И отказываться от его предложения было нельзя. К тому же в глубине себя я ещё был зол на Игоря.

Все расходились, даже Лаврентий Кузьмич с Максимом уезжали по своим делам. Поэтому, когда мы вышли из «Метрополя», сперва проводили их. Каждый сел в свою машину и уехал.

Пока Миша в стороне о чём-то говорил с Виктором Палычем, Игорь подошёл ко мне – поговорить напоследок.

– Прости, что всё так получилось. После всех рассказов Миши Максим попросил тебя показать. И вот так всё получилось. Главное, всё хорошо закончилось.

– До конца ещё далеко! – Я смотрел на него и не мог злиться. – Знаешь, ты очень напоминаешь моего брата – тоже вечная непредсказуемость.

– Я не всегда был таким. В последнее время сильно вхожу в раж. Просто хочется веселья, ведь всё вокруг дерьмо. Моя жизнь – дерьмо! Я совсем не могу собраться, мне хочется бежать, бежать от всего цивилизованного мира. От реальности.

Игорь схватился за голову, изображая, как срывает с себя кожу ногтями.

– Что случилось, друг? Кто мне вчера загонял про «разобраться в себе»? Давай выскажись!

– Я не должен быть здесь. Я должен быть в Родищенске. С мамой. Но я хреновый сын, который не выходит из наркотического угара. Моя мать в больнице после инсульта, а я тут гашусь всем, чем только можно. Я раньше такого не позволял себе – всегда перед игрой был трезвый, – а сейчас не могу спокойно жить без дорожки. Дома, в галерее, перед игрой – везде я уходил от проблем. Мне страшно оттого, что ждёт меня впереди…

– Я понимаю тебя, точнее – представляю, что это такое. Кирилл тоже себя чувствовал примерно так, когда с отцом случилось несчастье. Брату повезло, что у него был я… и мне повезло с ним. – Игорь переминался с ноги на ногу; только тогда я заметил его расширенные зрачки и весь его внешний вид – потрёпанный, но аккуратный. Он старался выглядеть максимально хорошо; на нём даже были разбитые и неряшливо склеенные ботинки. Кирк порой загонял себя до такого же состояния. – Послушай, ты мне сильно помог на самом деле, и я должен тебе отплатить за твоё гостеприимство. – Я отсчитал несколько тысячных купюр из того, что дал Лаврентий Кузьмич.

– Дурной? Я тебя чуть было не загнал в ещё бóльшую задницу, а ты мне деньги даёшь!

– Считай, это за то, что ты свёл меня с Кузьмичом. Купи себе хоть хорошую обувь. – Я сунул купюры ему в карман и хлопнул его по плечу

– Не, я не сводил. Он попросил тебя привести – я и привёл. Поверь, я эти деньги спущу на бошки. Так что убери. – Он вытащил деньги и сунул мне в карман. – Всё у меня хорошо. Ты лучше расскажи, что от тебя наш Святой хотел.

– Анну нужно отвезти в Пегрему.

– В Пегреме, – поправил меня Игорь.

– Да?

– Хотя чёрт его знает. И?

– Отвезу её – всё равно по пути. Так хотя бы при деньгах буду.

– Только будь с ней внимательней. Она не сильно любит деда и постоянно ищет способ сбежать от него, так что может устроить побег в любой момент, особенно когда ты этого не ждёшь. Просто не спускай с неё глаз. Так-то она вполне себе неплохая девчонка. Со своими чертями в голове, но кто сейчас не без них? От себя только попрошу быть с ней помягче – не дави на неё. Я правда за неё беспокоюсь.

– Хорошо, друг.

Я улыбнулся ему, и на этом мы решили разойтись. Игорь со всеми попрощался и направился к метро. Мы же двинулись в Серебряный Бор: Виктор Палыч – к себе, а мы – к Мише.

В прихожей стояла почищенная клюшка для гольфа – та самая, которой я разбил лицо своему адвокату. Металл всё равно сохранил малозаметные следы крови.

– Прости меня, Миш. Я дурак. Знаю: ты бы никогда не пытался завести интрижку с замужней женщиной, даже если ты её любишь со студенческих лет.

– Всё в порядке. А я понимаю, что у тебя сейчас не лучшие времена. Просто знай, что я твой друг и всегда тебя поддержу.

Мы по-дружески обнялись, после чего он занялся своими делами, а мы с Кирком вышли на задний двор – постоять у воды. Уже смеркалось. Ночные огни от домов на другом берегу создавали прекрасный псевдоэффект ночного неба, хотя из-за такого количества огней сложно различить реальные звёзды. Какая же всё-таки разница между естественной природой и городским пейзажем! Самое главное – что одно, что другое прекрасно. Во всём можно найти красоту.

Из соседнего дома опять доносилась ругань. Один из голосов уже узнаваем для меня – Виктор Палыч. Что-то в этом мире неизменно. И ведь его жена почему-то до сих пор с ним. Видимо, её все устраивает. Поэтому и правда, не стоит лезть не в своё дело. Особенно после того, как он помог мне.

– Что будет дальше, Кирк? Неужели и в нашей жизни всё будет постоянно?

– Всё зависит от тебя.

– Даже ты?

– Даже я. Ведь я лишь плод твоей больной фантазии.

– Тогда, может, не стоит ехать в Беломорск?

– Не знаю, Марк. Ты сам должен это понять. Всё, что я знаю, – ты хочешь сбежать из Ястребска после случившегося, поэтому зацепился за такую ерунду, как я.

– Я не хотел, чтобы ты преследовал меня после смерти. Если можешь – исчезни. Мне точно будет проще от этого.

– Да? И оставить тебя наедине с Аней? Мечтай! Я не пропущу такое шоу!

– Чёрт, ты прав. Зачем я согласился?

– У тебя не всё в порядке с головой. Даже писаке хотел денег дать. Совсем дурной стал! Делать тебе больше нечего? Это наши деньги за оказываемую услугу Его Святейшеству!

– Игорь мне напомнил тебя. Такой же беззаботный. И живёт настоящим.

– А ты уверен, что я такой? Или он? Возможно, у всех его поступков была причина. Парень бежит от своих проблем, как и ты. И вы оба нуждаетесь в чьей-то помощи – вот ты и предложил свою поддержку. Он похож не на меня, а на тебя.

Я ничего не стал ему отвечать. Скорее всего, он прав. Кирк всегда разбирался в людях лучше, чем я. Может, эта особенность сохранилась и в моём воспоминании о брате?

Из дома, едва не споткнувшись о порог, вышел Миша. Телефон в его руках не прекращал крутиться.