Твоя Шамбала - Владимир Сагалов Страница 18

– Скажи ему, чтобы он не переживал. Ничего страшного не случилось. Сумка нашлась, и всё хорошо. Пусть позовёт сыновей, чтобы они увидели меня и убедились в том, что я хозяин сумки. Ну, что мы честно хотим вернуть свои вещи.

– Да зачем тебе его дети? Ты смотри, он чуть живой стоит. Переживает сильно и не знает наших намерений. Поэтому, думаю, детей для опознания не надо требовать. У тебя в бумажнике есть документы с твоей фотографией? Паспорт-то у тебя при себе. Нужно вынуть из сумки документ, устанавливающий твою личность, а потом с паспортом можно сравнить. Имя там, фамилия. Давай лезь в сумку. Я с ним пока поговорю.

– Вы понимаете? Это турист из Швейцарии. Лишившись своей сумки, он даже, извините, нижнее бельё не может поменять, ведь, чтобы новое купить, денег тоже нету, портмоне ведь в сумке. Он сейчас найдёт в бумажнике какую-нибудь карточку или документ, по которому вы сможете увидеть, что это его сумка, и покажет вам. А потом мы уйдём.

Мужчина поверил услышанному. Он хотел в это верить, и его тело слегка расслабилось. Он начал спокойно дышать, и закончилась тряска.

– Мы не хотим дознаваться у вас и у ваших детей о причинах содеянного. Он, – указав на иностранца рукой, – всё равно всё знает, поэтому и не сердится.

Хозяин дома не знал, стоит ли верить во всё это. Уж как-то всё просто у них происходило. Заберут свою сумку и уйдут. Ещё и документы предъявить хотят. Чтобы всё по-честному. Ведь приехали за ней издалека. Обычно за такое первым делом рожу набьют хорошенечко или покалечат, а тут… Прям не верится. Но любопытство иногда сильнее всего остального, и он решил спросить:

– Скажите мне честно. Вы подслушивали ночью всё, о чём мы тут разговаривали? Вы из спецслужб? Откуда вы знаете всё до мелочей?

– Да вы что! Какие ещё спецслужбы? И не сидели мы тут ночью. Мы сегодня дом ваш искали, можете у соседей спросить. Мужик из крайнего дома, на параллельной улице, он провёл нас до переулка и показал, в какую сторону идти к вашему дому. Лучше не спрашивайте, как он всё узнал. Всё равно не поверите. Вы лучше потом, как-нибудь, у Муклая спросите, может, он вам расскажет, а то, что он всё слышал и видел вчера ночью, то в этом не сомневайтесь, – слегка иронизируя, чтобы расслабить хозяина дома, ответил Виктор.

– Нашёл, смотри. Думал, что дома выложил. Думал, не пригодится, вот, – иностранец протянул хозяину дома карточку с фотографией и инициалами. – это водительское удостоверение, смотрите. Вот это я на фото, и имя моё. А вот теперь смотрите в моём паспорте. То же фото и имя. Всё сходится. Ну, чтобы вы были уверены, что не чужим людям сумку отдали.

Не поняв ни слова, алтаец посмотрел на переводчика.

– Да он просто показал вам свои водительские права. Он ведь их из сумки, из портмоне вынул. И паспорт для сравнения имени предъявил. Спасибо за целую и сохранённую сумку. Ну, ты хочешь ещё что-то сказать? – обратился Виктор к Штефану.

– Да, конечно. Самое главное ещё впереди. Было бы, конечно, неплохо, если бы его сыновья были здесь.

– Зачем они тебе?

– Я хочу попросить прощения у них и его сыновей. За то, что из-за меня им пришлось идти воровать. И деньги. Я хочу вернуть деньги. Ведь они принадлежат им. Только на обратную дорогу немного оставлю. Как будет по-русски, простите?

– Простите. Обычно говорят: «Простите, пожалуйста». Я ему расскажу немного предыстории и причину возврата денег назад. Хорошо.

– Стой! Подожди. Сделаем проще. Переводи. Во дворе вы говорили, что ваша жена сильно больна. Как я понял, у неё рак и ей необходимо срочное квалифицированное лечение.

– Да. Рак у неё. А кто её лечить будет? Надо в Новосибирск, Томск или в Москву везти на лечение. А как? Вот и лежит тут, дома. Посмотрим. Что хотел-то?

– Вот тут семь с половиной тысяч швейцарских франков. Я их положу сюда, на стул, и пусть лежат, пока мы не уйдём. А потом вы с вашими сыновьями найдёте хорошую больницу, хоть и в Москве, возьмёте эти деньги и отвезёте её туда на лечение. Вот моя визитная карточка. На ней номер телефона и адрес. Если нужны будут ещё деньги, вдруг не хватит, я привезу ещё. Не стесняйтесь, я ваш должник, и у меня не убудет. Просто примите это как факт. Я ваш должник. Муклай вам расскажет подробнее. Сходите к нему после того, как жену на лечение отправите, и он вам всё расскажет. Хорошо? Только прошу вас, не пытайтесь отказаться от денег. Они вам сейчас очень нужны. А самое главное – это ваши деньги. Они ваши.

– Вы что? Не нужны мне ваши деньги, заберите. Вы что, такие деньжищи дарить вздумал. Пришёл забирать, так забирай и уходи. То забираю, то отдаю. Что такое? Вообще ничего не пойму. Вы кто такие? Забирайте свои вещи и уходите.

Мужчина не заметил, как стал кричать, и из комнаты, где находилась его больная жена, раздался слабый голос. Услышал голос только Виктор и показал почувствовавшему себя униженным подачей денег хозяину дома на дверь комнаты:

– Там вас вроде жена зовёт. Это знак. Примите это как знак.

Мужчина мгновенно умолк, прислушавшись, поглядел на дверь и, тихо открыв её, вошёл в соседнюю комнату. Дверь осталась открытой, и было хорошо слышно, как он тихо разговаривал с больной женой.

– Что он кричать-то начал? Не пойму.

– Деньги не хочет брать. Оскорбился. Гордый.

– Но ведь они ему необходимы. Он должен их использовать на её лечение.

– Да понятно, что должен. Надеюсь, что её голос именно сейчас, как кстати, отрезвит его, и он примет их. Ты себе на обратную дорогу хоть оставил чего?

– Да. Пару сотен взял, должно хватить.

Мужчина вышел из комнаты и тихо прикрыл дверь. Молча прошёл к окну, встав спиной к непонятным, странным гостям и импульсивно сжимая кулаки, вгляделся в улицу.

– Ну, я надеюсь мы всё решили, – произнёс иностранец, взглядом прося Виктора донести вопрос до хозяина дома. – Я забрал то, за чем пришёл. Это мои личные вещи и документы. Большего я и не хотел. Я отдал часть моего долга. И ещё. Я прошу прощения у вас, вашей жены и ваших сыновей. Прошу, посмотрите на меня. Я хочу сказать это, глядя вам в глаза.

Мужчина с ещё большим недоумением обернулся и подошёл к иностранцу.

– Вы что творите? Я просто не могу понять. Я не пойму, что вам нужно? Что всё это значит? Да! Мои сыновья совершили подлый поступок. Я с ними обсудил это и уверен, что это был первый и последний раз. Если вы намекаете на то, что мы перед вами не извинились, то примите это извинение от меня как от главы семьи. Я во всём виноват. Простите меня. Я виноват. Вы забрали всё что хотели, ничего не пропало. Деньги все до копейки на месте. Извините за дальний путь, который вам пришлось совер…

Штефан не дал хозяину дома договорить и, быстро подойдя к нему, крепко обнял, сильно прижав к себе.

– Замолчите! Замолчите! Вы не имеете понятия о том, кто я. Замолчите, пожалуйста. Вы не должны говорить этих слов. Я их не заслуживаю.

Мужчина не сопротивлялся. Он стоял в сильных, полных вины объятиях, опустив руки, и плакал. Он даже не понимал, почему плачет. Может, потому что сверху, на его ухо и шею, капали слёзы плачущего Штефана: