Последнее лето - Елена Арсеньева Страница 96

Русановы и Северцевы мгновенно подружились и возвращаться вРоссию решили вместе – через Французскую Ривьеру, через дивную Ментону, гдепобывать Русановы сначала не сочли нужным, а теперь раскаялись в этом. Ехатьследовало через Милан, но не останавливаясь там, а только пересев с одногопоезда на другой. Однако в Милан поезд из Венеции пришел с опозданием, почти вобрез к отходу другого. На пересадку времени почти не оставалось! Чуть толькопаровоз заполз под великолепный стеклянный купол миланского вокзала, на русскихнабросилась орава носильщиков. По паническим крикам и пылким жестам сталопонятно, что поезд во Францию сейчас отойдет, надо спешить, надо бегом бежать,их проведут самым коротким путем – через рельсы.

Носильщики подхватили портпледы и чемоданы и в самом делепобежали, путешественники ринулись за ними. И тут, на каком-то запутанномпереходе, компания нечаянно распалась. Старший Северцев с внучкой Ирочкой иЭвелина оказались втроем на главной платформе; все остальные, в том числеРусанов, с чемоданами и деньгами, были увлечены носильщиками дальше и пропажиспутников не сразу заметили. Старший Северцев, у которого были документы,билеты и деньги всей компании, совершенно справедливо решил, что надо ждать вМилане, пока остальные не отыщутся. Он сходил к начальнику станции, сделалзаявление – и повел внучку с Эвелиной в ближайший к станции отель «Кавур».Ирочку уложили спать, а Северцев с Эвелиной пошли в ресторан.

Потом Северцев говорил, что Эвелина, доселе спокойная,уверенная, что приключение закончится благополучно, вдруг сделалась оченьстранная, нервная, все время на грани то слез, то хохота. Северцев решил, что удамы вполне понятная истерика, и отправил ее в конце концов в номер спать.

Тем временем прочие путешественники, после стремительногобега за итальянцами, чьи крики способны заморочить головы не тольковстревоженным людям, но и флегматичным слонам, были посажены в какой-то поезд,до отхода которого оставалась одна минута. Им вслед бросили чемоданы,захлопнули дверцу вагона – и состав тронулся. Каков же был ужас пассажиров,когда обнаружилось, что, во-первых, господина Северцева-старшего, Ирочки иЭвелины нет, во-вторых, что поезд идет не на французскую, а на швейцарскуюграницу (носильщики перепутали!), а в-третьих, не выгруженный в Милане багажушел в Турин.

Стоя в проходе вагона, бросаемые от стенки к стенке,Северцевы громогласно упрекали друг друга: «Это вы виноваты, сударь!» – «Нет,вы, сударыня!» Русанов стискивал зубы, чтобы не взывать бессмысленно к вышнимсилам. Тем временем поезд мчался во мраке ночи невесть куда, и кондуктор сосладчайшей улыбкой заверял, что первая остановка не ранее чем через два часа.

И вот среди ночи компания выгрузилась на неведомой станции,перрон которой был увит плющом и виноградом. Посмотрели на указатель – Павия.То место, где в 1525 году французы были биты испанцами, после чего Франциск Iпопал в долгий плен к Карлу VIII, откуда смог выйти только женихом его сестрыЭлеоноры… Русанов этого, правда, не знал, однако Северцевы, такое впечатление,знали все, в том числе и одиннадцатилетний Сережа.

Отдав должное краткому историческому экскурсу, отправилисьискать начальника станции. Он, конечно, спал, от него, конечно, сильно несловином, и разбудить его, а главное, втемяшить ему в голову, что именнопроизошло, стоило немалых трудов. Перебивая друг друга, путешественникитвердили на очень условном итальянском c примесью французского:

– Signor barba bianca con signora e signorina perditaMilano. Les bagages aussi! [39]

Начальник слушал с добродушным выражением. Подумав, наконецпроизнес на ломаном французском:

– Le vieux monsieur se retrouvera, la dame et lademoiselle, – последовал жест неуверенности, – peut-e?tre, lesbagages, – категорическое качание головой, – jamais! [40]

Это прозвучало так обезоруживающе, что путешественникиневольно расхохотались, забыв все тревоги. Начальник, также похохатывая,посадил их в обратный поезд, и к утру они были в Милане, где легко отыскалиСеверцева и Ирочку. Багаж тоже вскоре нашелся.

Зато Эвелина исчезла.

Потом, уже вернувшись домой и привыкнув жить так, как он жилтеперь, – вдовцом, Константин Анатольевич прочел «Итальянские стихи» и вседумал, отчего же Блок не был в Милане… и отчего они с Эвелиной – были? Надолгоэтот бессмысленный вопрос сделался для него символом полной бессмысленностислучившегося. Ответа на него не было точно так же, как не было выхода из тоготупика, куда сам себя загнал Русанов.

* * *

...

«Петербург. Число бастующих рабочих достигло 85 тысяччеловек. В столице закрыты на неопределенное время заводы: Путиловский,Балтийский судостроительный, новый и старый Лесснера и Гальске, «ЛюдвигНобель», фабрики Невской ниточной мануфактуры и ряд других фабрик и заводов. Взакрытых предприятиях работало свыше 60 тысяч человек. На неопределенное времязакрыт и завод «Треугольник».

Санкт-Петербургское телеграфное агентство

...

«Ввиду резкого несоответствия между спросом и предложениемна нефтяном рынке Министерство торговли и промышленности внесло в Думузаконопроект, разрешающий для всех категорий потребителей бесплатный провозиз-за границы нефти и неочищенных нефтяных остатков».

«Русские ведомости»

* * *

– Спасибо, братец, на чай прими! – Аверьянов сунулв руку проводника, стоявшего у ступенек вагона, рублевку (тот сдернул чернуюфуражку с буквами «ГЖД», сокращением от «Городская железная дорога», наоколыше, согнулся в поклоне, топорща на спине черную гимнастерку, аж задохнулсяот счастья, аж забулькал что-то, словно вскипевший чайник!) и осторожно пошелпо перрону, не заботясь о багаже, который велено было отправить домой, наСтуденую.

Сделал буквально два шага, как кто-то нагнал сзади, тронулза локоть:

– Игнатий Тихонович, здравствуйте, извинитевеликодушно, что беспокою…

Аверьянов удивленно обернулся – его никто не должен былвстречать.

– Георгий Владимирович? – удивился еще больше,протянул руку начальнику сыскной полиции, с которым был хоть и шапочно, но всеже знаком. – И вам здравствуйте! Неужто тоже из Москвы возвращаетесь? Вкотором же вагоне ехали, коли я вас не видел, неужто во втором классе? Вдемократа играете? Ну а для меня комфорт прежде всего, люблю поспать под стукколес…