Край вечных туманов - Роксана Гедеон Страница 58

– Но где же Мьетта?

Оглядываясь, я остановилась, полагая, что она поспешит за нами. Ничего подобного… Ее вообще не было видно. Куда она пропала? Я решила вернуться в дом, проклиная эту уроженку Вандеи на чем свет стоит.

– Куда вы? – воскликнула Маргарита. Я повелительным жестом приказала ей идти вперед.

– Ступай туда, к детям! Вы подождете меня на улице. Я разыщу эту дурочку и вернусь к вам…

Чертыхаясь, я вбежала в дом, громко выкрикивая имя Мьетты. Никто не отзывался. Я проверила все комнаты, но никого не обнаружила. Может быть, она решила оставить нас? Это было бы к лучшему.

Я услышала какой-то грохот на чердаке. Ну понятно – она там! Снова что-то разыскивает. Это надо же, какая беспечность в такую минуту! С лихорадочной поспешностью, рискуя сорваться вниз, я принялась взбираться по лестнице на чердак.

В носу у меня защекотало от пыли. Я увидела Мьетту, перебиравшую какие-то вещи. Она явно взломала старый сундук и теперь искала, чем бы поживиться.

– Ты что, не слышала, что происходит? – крикнула я в бешенстве.

Она блеснула серыми глазами и, засунув в мешок то, что ей приглянулось, поднялась.

– Слышала! А что, прикажете уйти отсюда без ничего?

– Это не твое добро, ты не смеешь его трогать!

– Расскажите это своей маме! Если оно не мое, то и ничье. Зачем ему даром-то пропадать?

– Ты намерена уходить? – спросила я в крайней ярости. Следом за мной она спустилась по лестнице. Я направилась к выходу, в мыслях дав себе слово как можно скорее расстаться с этой девицей. Будь она неладна! И вообще, какого дьявола я за ней возвращалась?

Шум раздался на крыльце, и дверь распахнулась. Солдаты с окровавленными саблями ворвались в дом. Я узнала синих, и мороз пробежал у меня по коже. Как давно я не видела их вот так, в двух шагах от себя…

Разгоряченный бойней, солдат замахнулся на меня саблей. Это была своего рода инерция, невозможность остановиться. Я отпрянула в сторону и схватила его за рукав.

– Мы же женщины! Неужели вы убиваете женщин?!

Он непонимающе уставился на меня. Мало-помалу взор его прояснился. Я знала, что с этими людьми можно говорить. Это солдаты, а не санкюлоты, у них есть какой-то кодекс солдатской чести. Хотя, может быть, это только иллюзии…

– Опусти саблю, Морис! – вмешался другой синий. – Это бабы, с ними надо иначе разбираться. Что вы тут делаете?

– Мы тут живем, – сказала я первое, что пришло в голову.

Один из синих ступил вперед. Он был потный, грязный, небритый, весь заляпанный кровью, и смотрел на меня с ненавистью.

– Эге, живете! Врешь ты все. Я здешний, я жил в Лавале. Это дом гражданина Дену, честного патриота. Куда вы его дели?

– Ясно! – заявил Морис. – Это обыкновенные мародерки.

– Вовсе нет, – запротестовала я, – мы…

– Ла Жасент, лампу сюда! Мы их обыщем!

Приказание было исполнено в одну секунду. Грязные руки ощупали – причем довольствуясь не только обыском – меня с ног до головы, так, что я почувствовала себя выставленной на продажу рабыней. У меня ничего не нашли, зато, когда очередь дошла до Мьетты, из ее мешка так и посыпались всякие безделушки: какая-то старая табакерка, позолоченный амур, показавшийся, видимо, ей чем-то ценным, саше и коробка пудры… А потом связка дешевых медных колец.

– Мародерка, сволочь!

Добавив к этому непечатную брань, Морис не долго думая отвесил Мьетте оплеуху.

– Что здесь происходит?

В дом вошел военный в форме капитана, и солдаты отдали ему честь.

– Мы задержали мародерок, гражданин капитан.

– Нет, – возразила я яростно, – вы задержали только ее, а не меня! У меня вы ничего не нашли.

– Так-то оно так, – сказал Морис, почесав затылок. – Она говорит правду, гражданин капитан, у нее все чисто, ничего краденого.

И тут вмешалась Мьетта. Вне себя от страха, она затараторила быстро и бессвязно:

– Не верьте ей, не верьте, гражданин капитан! Раз она со мной была, стало быть, она моя сообщница. Это она меня подговорила украсть чужое… В этом я хоть на святом распятии присягну. Я девушка добрая, по глупости согласилась. Это она во всем виновата, а теперь отпирается!

– Молчать! – грубо приказал капитан. – Вы обе достаточно подозрительны. Нет у меня времени с вами разбираться. Ла Жасент!

– Я здесь, мой капитан!

– Отведи этих девок и запри в сарае. Позже, когда дел поубавится, мы с ними разберемся. Может, они шпионки. Это еще надо проверить.

Я была готова выцарапать Мьетте глаза, вцепиться в волосы, убить ее на месте. Никогда еще у меня не появлялось столь непреодолимого кровожадного чувства, желания зарезать, задушить, застрелить. Бросив на Мьетту взгляд, не предвещавший ей ничего хорошего, я пошла вперед, решив быть послушной, чтобы меня не связали. В конце концов, правда останется правдой: у меня не нашли ничего краденого. Доказательств, что я шпионила, также нет. Они не могут задержать меня надолго…

Во дворе к капитану бросилась, заливаясь слезами, Маргарита.

– Отпустите ее, гражданин, Христом Богом вас прошу! Ну, какая из нее преступница? Вы только взгляните на нее! Это же просто ангел. Она в жизни никому зла не делала… Заберите только эту стерву, Мьетту, она во всем виновата…

– Уберите эту старую ведьму! – приказал капитан. – Я смотрю, тут у них целое гнездо! Все эти вопли мне страх как надоели…

Ла Жасент с ружьем наперевес провел нас по улице к казармам. Мы пересекли широкий двор, миновали конюшни и кордегардию. Солдат втолкнул нас в сарай и запер дверь.

6

Дрожа от бешенства, я села на связку прелой соломы. Надо успокоиться, надо поскорее успокоиться, твердила я себе, иначе я наделаю глупостей. Но рядом сидела Мьетта, и это изрядно мешало трезвому размышлению.

– Какая же ты дрянь и сволочь, – сказала я, не скрывая ярости, клокотавшей в голосе. – Сукина дочь! Воровка ты дерьмовая, тебя мало повесить за то, что ты сделала!

Меня душила злость. Из-за этой стервы я вернулась в дом – вернулась, чтобы быть арестованной. А она еще и оговорила меня перед капитаном!

– Вы меня своей бранью не донимайте, – огрызнулась она. – Вы что, думали, я одна захочу тут сидеть? В компании оно веселее.

Внутри у меня все похолодело. Она ввязала меня в это дело, чтобы ей было веселее! А у меня там дети. Что они будут делать одни в этом захваченном синими городе? Господи, да ведь им даже переночевать негде.

На миг мне показалось, что я не смогу дальше жить, если не убью эту девку. Существование нас двоих в этом сарае совершенно невозможно. И такая холодная, тяжелая ярость завладела мной, что, не в силах больше сдерживаться, я рывком поднялась с соломы, разъяренно бросилась к Мьетте и, прежде чем она успела опомниться, кулаком ударила ее по лицу.