Главная роль - Татьяна Успенская Страница 50

1

Бежать к Варваре предупредить, увезти её. Позвонить Коляшу. Пальцы сжимают мобильник в кармане. Срочно вызвать милицию. Вынь же телефон, набери номер!

Запах весны. В диспетчерской распахнуто окно.

Однажды в раннем марте они с Лизой поехали «нюхать весну», по выражению Лизы.

Прежде листьев и травы – выброшенный вперёд запах: мы уже живы, мы спешим, мы идём.

Снег почти сошёл, и земля, ожившая от солнечного тепла, и первые нахальные стебли травы, вылезшие выглянуть – пора ли им жить, и ёлки с соснами, и почти сами тела деревьев пьяно кружили голову. И у них с Лизой – городских, проводящих в прокуренных помещениях свою жизнь, всё стало плыть, троиться, крутиться перед глазами, словно они вдохнули в себя по бутылке водки. В то солнечное утро они жили носом – через него и через тёплую от солнца кожу лица в них просачивалась новорождённая жизнь.

Сейчас пахнуло той мартовской жизнью.

Сколько мартов назад случилась их с Лизой экспедиция – по запахи?

Зачем Херувим открыл окно с ветвями липы, лезущими в диспетчерскую?

– Ты, вша жирная, кретин. Или они нас, или мы их.

– Врёшь! – От Аполлона не ждёшь визга, голос у него – густой, под стать фактуре. Наверное, на голос Варвара и клюнула! – Зачем Варька порубит сук, на который взобралась? С кем ей работать, коли нас выгонит? Нет, Варька нас не выгонит, я её хорошо знаю! Зачем, посмотри, мне зарплату повысила? А вот коли ты её раскатаешь, нас с тобой точно в обнимку выгонят, в ту же минуту, как Варька исчезнет. Ты что, забыл, у неё в верхах фраер, смыслишь, то её фраер, они вместе срок мотали, и он для неё этот бизнес открыл, на его деньги Варька тебя наняла этот Дворец строить. Так кому мы с тобой без неё нужны, ась? – передразнил Херувима Аполлон.

Херувим захохотал тенорком.

– Я хто, вша гнилая? Я – ейный заместитель, и никто другой. И кому жить, от заместителя будет зависеть. Так везде положено. Ты её фраера видел? Нет. И я нет. Почему это он столько лет прячется от нас? Имеется ли вообще? Твоя бывшая Варька не могла б живого, во плоти, фраера столько лет скрывать от всех нас! Хитрость – не её лицо, моё! А ты был дураком, дураком помрёшь! С этой минуты мой план работает, я тебе приказываю. В семь Ликбез кончится, твоя бывшая Варька останется одна, без интеллигентика, тот домой отвалит! Мы и заходим к ней вдвоём.

Бежать… скорее… предупредить Варвару. Но он даже пальцем шевельнуть не может.

С детства в нём это. Хулиганы ли навстречу или мордастый насильник в подъезд заходит за тобой, любой дёру дал бы, а он застынет на месте – ни кулаки вскинуть в защиту, ни закричать.

Только чудо спасало в те опасные минуты жизни. Случайная милицейская машина тормозит возле хулиганов, и они вполне мирно следуют мимо него. Или соседи с первого этажа???вслед за мордатым насильником в подъезд входят, и насильник спасается бегством, а мужчина-сосед всё равно звонит в милицию, и через дверь его квартиры летят к Алесю слова с приметами, адресом и страхом в голосе: «Дочка у меня маленькая. Не его ль работа – вчерашнее изнасилование ребёнка?» А потом он выскакивает к Алесю и кричит: «Почему тебя родители не встречают? Что, они телевизор не смотрят и не знают о насильнике? Он ничего тебе не сделал? Ты чего застыл? Говори!»

И сейчас Алесь мечется от приказа к приказу: «Звони Коляшу», «звони Варваре», «беги отсюда скорее прочь!», «а ну, сделай шаг назад!», «ты можешь сделать этот шаг!», «а ну, шевельни пальцами!».

Кажется – или сделал шажок назад?

Скорее прочь! Сейчас Херувим выйдет!

И Херувим вышел. И увидел его. И прыжком оказался возле.

– Молодец, муженёк, соображаешь. Прямо в сети. Где мой Васька? – Херувим хватает его за руку. Да, у него когти вместо ногтей! Да, у него клешни, а не руки! – Эй, иди сюда, вша трусливая, а ну-ка, возьми его под локоток с другой стороны. Ну, пошли, партнёрчик хозяйский! Не сердись, дорогой, сам припожаловал. С тобой бы чуть повременили. Ты нам меньше страшен, чем твоя жена. Ну-ка, идём, красавчик! Ты нам тут всё порушил, Варьку спортил. Счёт тебе выставлен большой. Была у нас крикливая дура, но говорила по-нашенски, понятным языком и нам не мешала, нет, ни во что не лезла, жили мы при ней. А ты нам переворот устроил, на пятки наступаешь!

Херувим вьётся ласковым тенорком, оглаживает. Ничего страшного. Идут по коридору. Если кто из кафе и припожалует, ни о чём не задумается: перебирает же Алесь ватными подламывающимися ногами, под локоток поддерживается Аполлоновой гирей-рукой, словно под ручку с ним идёт! Друзья-приятели!

– Вот, сыночек, не Варьке, тебе хлороформчик под нос сначала. А может, и без хлороформчика обойдёмся! Но раскатаем сначала тебя, сыночек ты мой! Это ещё правильнее получится, сама судьба так распоряжается, гляди-ка и ты, вша жирная. И я с ним расквитаюсь – зачем Ваську у меня отнял? Твоя ведь работа, правильно я вычислил? И ты, жирюга, отомстишь ему за Варьку: не тронь чужую бабу, так я говорю, Аполлоша? Так, так я говорю!