Сложный выбор - Слава Доронина Страница 45

— Нет. Вова уехал рано утром. Был не в настроении. Кажется, у него что-то произошло.

— А почему ты не спросила?

— Спрашивала. Сказал, что все в порядке.

Алена задумчиво кусает губу, отправляя снимок мужу.

— Странно… Хотя сейчас узнаем, что там произошло.

— Вообще, я очень переживаю за него, — делюсь своими страхами. — Мы не настолько близки, чтобы Вова обсуждал свои проблемы со мной, но на днях он признался, что их у него много. Еще и этот охранник, — киваю я на мужчину в шортах, который всегда находится где-то поблизости. — Он жутко нервирует.

— Не обращай на него внимания. Зато Вове так спокойнее. Да и тебе тоже. Мало ли, вдруг Полина захочет прилететь и поговорить с тобой? Как жена, я ее понимаю, но с другой стороны… Зачем сохранять то, что себя изжило? Зачем удерживать человека, если у вас нет взаимных чувств?

— Хочешь сказать, что отпустила бы Яна, если бы он полюбил другую?

— Естественно, — кивает Алена. — Было бы очень больно, я была бы растоптана и опустошена, но какие еще варианты?

— А дети?

— А что дети? Я бы не стала препятствовать встречам его семьи с Арсом. Считаю, что любые ограничения непозволительны. Запретный плод всегда сладок.

— Тогда зачем ты злишь Яниса откровенными снимками на фоне горячих парней? — недоумеваю я.

— Так уж повелось в наших отношениях: я убегаю, он догоняет.

— Что?

— Я провоцирую, и это держит Яниса в тонусе. Мне и самой нравится подобная игра. После выкидыша мы немного отдалились друг от друга. Я только начала приходить в себя. Вот и посылаю ему знаки, чтобы Ян тоже выбирался из своего панциря, проявил настойчивость.

— Провоцируешь снимками на фоне голых мужиков, которые играют в волейбол на пляже?

Алена слегка оборачивается и, опустив голову, смотрит на парней.

— Они в плавках.

— Я бы так точно не смогла, — чеканю категорично.

— У вас немного другая ситуация. Да, с Вовой не будет просто, но если ты решила, что хочешь быть с ним, то на твоем месте я бы поддерживала его, как могла. Даже если все будет складываться не так, как тебе хочется. Будь смелее, Насть. Мужчинам тоже крайне важно чувствовать, что они нужны. Такие же дети, как Денис, Арс и Андрюша.

— На что ты намекаешь? — не понимаю я.

— Думаю, что быстро развод Володя не получит.

— Почему?

Алена неопределенно пожимает плечами и вздыхает.

— Я жена человека со странностями и эзотерическими способностями, помнишь? Похоже, некоторые из них передались мне половым путем, — посмеивается цветочек.

— Вообще-то не смешно, — хмыкаю я.

— А я и не шучу, — отвечает Алена. — Ты бы взвесила все за и против на случай, если мои опасения подтвердятся.

— Быть мне любовницей или нет?

Подруга серьезнеет.

— Как бы мерзко это ни звучало, но да. Предложение Вовы, чтобы ты была поближе к нам и как можно дальше от Москвы и Питера, — как раз о том, что, вероятно, еще какое-то время ты будешь в статусе любовницы. Это, конечно, не самое страшное, но и приятного мало, согласись.

От этого разговора начинают пульсировать виски. Я прижимаю пальцы к голове и глубоко дышу.

— Ладно, пойду окунусь.

— Давай. А я как раз отвечу Яну. Насчет снимка подумай.

— Лучше спроси, как у Вовы дела.

Подойдя к воде, я медленно в нее погружаюсь. Не знаю, отчего по телу бежит дрожь. То ли от перепада температур после жаркого солнца, то ли от слов Алены.

После нашей встречи с Вовой и горячего уик-энда, стало немного легче и спокойнее на душе, но не настолько, чтобы ощутить себя уверенной в завтрашнем дне. Наоборот, появилось еще больше сомнений. Впрочем, как и понимания, что я все делаю правильно. Я хочу быть с Третьяковым и даю нам шанс все исправить.

— Ну что? — спрашиваю у Алены, после того как, наплававшись вдоволь, подхожу к шезлонгу.

— Все плохо, — огорошивает она и выпаливает на одном дыхании: — Отец Вовы в реанимации. Что-то с сердцем. Врачи прогнозов пока не дают.

Все обрывается внутри от этих слов. Я чувствую опустошение и боль. Почему Вова ничего не сказал? Почему уехал молча?

— Это… правда? Ну, то есть это все очень неожиданно… Теперь я еще больше переживаю. — Ноги подкашиваются, и я падаю на шезлонг.

— Сомневаюсь, что такими вещами можно шутить.

— Боже… — Прижимаю ладонь к груди, ощущая сильные удары собственного сердца.

— Все будет хорошо, Насть. — Алена поглаживает меня по руке и обнимает.

Становится чуть-чуть спокойнее. Я обнимаю ее в ответ. Утыкаюсь в плечо и даю волю слезам. Впервые за много дней. Столько всего накопилось! И мои чувства к Вове, и его признания, и нежность, с которой он относился ко мне и Денису в эти дни.

— Вот только… — задумчиво продолжает Алена, — уйти из семейного бизнеса — это одно, а остаться единственным наследником — совершенно другое. Хоть бы с отцом Вовы все было хорошо.

Я и сама это понимаю, без чьих-то подсказок.

Остаток вечера провожу в номере. Не выпуская из рук телефон в надежде, что Вова позвонит. Пытаюсь отвлечься сериалом, но безрезультатно. Все мысли сейчас с Третьяковым. Я без конца мониторю новости в сети и жду непонятно чего. Кругом тишина. Лишь из соседней комнаты доносятся разговоры няни и Дениса.

На следующее утро просыпаюсь разбитая, а тревога достигает пика. Телефон по-прежнему молчит, и я решаю сама набрать Володю. Он отвечает почти сразу.

— Привет, Настя, — произносит мрачно.

— Ян сказал Алене, что твой отец в реанимации… Как его самочувствие?

— Самое страшное позади. Он сегодня пришел в себя. Теперь отцу необходимо долгое восстановление, а мне предстоит завершить здесь много дел. Я обещал, что скоро приеду, но пока это невозможно. Не знаю, когда вернусь. Извини…

Меня немного отпускает. Главное, что Александр Вениаминович жив. Как бы там ни было, я не желаю зла этому человеку и не хочу, чтобы он уходил из жизни. Не в тот момент, когда мы воссоединились с Вовой.

— Хорошо, — отвечаю после заминки. — Ничего страшного. Пусть твой отец поправляется. И ты… береги себя. Мы с Денисом подождем.

Слова даются с трудом, потому что все, что я делаю в последнее время — это жду. Только неизвестно чего. Это сильно тревожит, потому что я хочу быть рядом с Володей и боюсь новой разлуки. Особенно когда осознала, как мы можем быть счастливы вместе.