Королева Таврики - Александра Девиль Страница 44

— Слушаю вас, отче. — Марина сложила руки на коленях и слегка потупилась. — Я готова слушать вас всегда и во всем.

— Надеюсь, Марина, я не зря учил тебя никогда не забывать о долге православной христианки.

«Вот оно, начинается! — пронеслось у нее в голове. — Сейчас я услышу о том, что недопустимо православной девушке сближаться с латинянином, даже самым благородным».

— Верю, что ты не забываешь, — продолжал отец Панкратий. — И потому должна знать, что сейчас православный мир находится в опасности.

Марина почувствовала облегчение оттого, что речь пойдет не о Донато, и, вздохнув, сказала:

— Увы, я мало смыслю в таких важных делах, отче, но, если вы мне объясните, то все надеюсь понять.

— И я на это надеюсь, потому что ты умная, пытливая девушка. Недаром же тебе нравится читать книги, в то время как большинство других женщин даже грамоты не знают. — Священник помолчал, перебирая четки и искоса поглядывая на собеседницу. — Хочу сказать тебе о православном княжестве Феодоро, в котором я родился.

— Княжество Феодоро? — живо откликнулась Марина. — Рузанна… сестра Руфина говорила мне, что Феодоро — словно продолжение Византии здесь, в таврийских землях.

— Да. Когда в начале прошлого века Константинополь был завоеван крестоносцами, многие православные люди переселились в Таврику, основав княжество Феодоро со столицей Мангуп. Но теперь над этим оплотом нашей веры нависла страшная тень. Генуэзцы захватили побережье и все дальше оттесняют феодоритов в горы, а на равнинах хозяйничают татары Мамая. И от Византийской империи мы не можем ждать помощи, потому что сейчас она и сама ослаблена распрями, и турки ей угрожают. А в Константинополе все большую власть забирают в свои руки генуэзцы. Когда-то византийский император сам позволил им свободно торговать на Черном море и расширить свою колонию в Константинополе. И сделал он это в награду за то, что генуэзцы помогли ему отвоевать православную столицу, захваченную другими латинянами, среди которых было много венецианцев. Теперь же все переменилось, и венецианцы даже стали нашими союзниками в борьбе с генуэзскими хищниками. Да, дитя мое, в делах державных нет вечных друзей и врагов.

Марина слушала внимательно и старалась вникнуть в смысл речей отца Панкратия, хотя они были ей не очень интересны. Княжество Феодоро казалось девушке далеким и непонятным, но все же она невольно посочувствовала феодоритам и спросила:

— Но неужели у княжества нет никакой надежды уцелеть?

— Какое-то время мангупским князьям казалось, что надежды нет. Они даже спрятали далеко в горах священную реликвию феодоритов — золотую колыбель. Но нашлись в Константинополе и Мангупе мудрые люди, которых Бог просветил, как спасти православный мир от уничтожения. И главная наша надежда на союз с единоверцами — православными русичами. Ты ведь тоже принадлежишь к этому народу, Марина?

Девушка еще не поняла, к чему клонит священник, но вспомнила, что похожие слова слышала от Рузанны, и спросила напрямик:

— Наверное, вы хотите приобщить меня к той миссии, о которой хлопотали в монастыре Сурб-Хач и обители Стефана Сурожского?

— Ты разве видела меня там? — Отец Панкратий был явно удивлен. — Что ж, твои выводы лишний раз убеждают меня, что ты сообразительная девушка. Это хорошо. Значит, все правильно поймешь. Ты славянка и не должна забывать, что татары во главе с Батыем когда-то растоптали твою землю, поработили твой народ. А теперь по стопам Батыя идет Мамай. Русь платит дань Орде, но копит силы, чтобы освободиться от ига. Мамай такой же враг русичам, как и феодоритам. А генуэзцы — союзники Мамая, они снабжают его деньгами и оружием. Тебе все понятно?

— Вы хотите сказать, что если я славянка, то должна питать вражду к татарам и генуэзцам? — слегка растерялась Марина. — Но у нас в Кафе живут разные люди, и я ни с кем не враждую. Среди моих подружек есть одна татарка — Фатьма. А вот знахарь Симоне и его сын Томазо — генуэзцы, но совсем не плохие люди.

— Что ты, дитя, я не призываю тебя к вражде! — запротестовал священник. — Отношения между людьми — это одно, а дела государственные или церковные — совсем другое. Но ты должна понимать эту разницу, Марина.

— Хорошо, я постараюсь понять. Вы говорили, что православные княжества Феодоро и Руси должны действовать заодно?

— Правильно. Но на Руси не все так просто. Там иные князья видят свою выгоду в союзе с генуэзскими купцами. И, если эти сторонники пересилят, то Русь может даже окатоличиться, как это уже случилось с Литвой. А феодоритские князья и священники стараются укрепить русичей в православной вере и объединить их на борьбу с Мамаем. И они добьются своего — не деньгами, не оружием, но духовным убеждением. Ведь от божественного духа идет вся сила, которая потом движет народами и армиями. Впрочем, тебе еще предстоит узнать об исихастах — безмолвствующих.

Марина вспомнила, что похожие слова слышала от Рузанны:

— Сестра-монахиня тоже говорила мне о божественном озарении, о безмолвной молитве.

— Ты в полной мере это поймешь, когда побываешь в Феодоро.

— Разве я должна там побывать?

— Но ты же знаешь, что при нынешнем консуле вам с Донато возвращаться в Кафу небезопасно. Вот месяца через три-четыре, когда займет свое место Джаноне дель Боско, вы вернетесь. А пока для вас будет самым разумным переждать неспокойное время в Мангупе. Князь Василий Нотарас уже сообщил об этом своему влиятельному родственнику Косме Гаврасу, в доме которого вы и остановитесь.

— Но мама не разрешит мне поехать так далеко.

— Она не будет против, я ей все объясню, — поспешно заверил священник.

— Но почему мангупские князья проявляют такое гостеприимство? — удивилась Марина. — Они не знакомы ни со мной, ни с Донато… Неужели только в благодарность за то, что Донато убил Заноби?

— Это я убедил их повезти вас в Мангуп. Поверь, дитя, так надо. Ты ведь обещала верить мне во всем и следовать моим советам?

Девушка молча кивнула.

— Скажу тебе больше, — продолжал отец Панкратий. — Поездка в Феодоро нужна не только ради вашей безопасности, но и чтобы вы с Донато лучше узнали друг друга, прониклись взаимным доверием.

Марина даже вздрогнула, удивленная этими словами:

— Вы думаете, что я и Донато?..

— Да, дочь моя, я вижу ваши взаимные чувства и не считаю их греховными, — мягким голосом сказал священник. — Бывают случаи, когда церковь позволяет заключать браки между православными и латинянами.

— Заключать браки?.. — Марина вконец растерялась. — Да почему же вы считаете, будто Донато хочет жениться на мне?

— Если латинянин так рисковал жизнью ради тебя, это может свидетельствовать только об очень сильных чувствах. Да и неудивительно, что ты ему понравилась, ведь ты красивая и умная девушка. Я думаю, что когда он узнает тебя поближе, то влюбится еще сильней. И если вы решите пожениться, я благословлю ваш брак.