Всего лишь полностью раздавлен - Софи Гонзалес Страница 37

– Нет, попробуй и… да, но чуть-чуть изогнись… нет, еще сильнее, Уилл!

Я положил ладони на его спину и помог принять позу.

– Вот так.

Его кожа была теплой на ощупь.

– Ясно, – прошептал он, прежде чем сглотнуть.

Потом он повернулся, снова начал грести и оказался сантиметрах в семи от моего лица.

Но не отодвинулся.

Наши ноги несколько раз столкнулись. Мои ладони до сих пор горели там, где прикасались к его коже. Он посмотрел на меня так напряженно, что застал врасплох.

Внезапно я понял, что он действительно очень пристально на меня смотрел.

Именно с таким выражением лица.

Я только-только начал надеяться, как его ладонь нашла мою талию – и он меня поцеловал.

Очередной четверг, очередная репетиция.

И она затягивалась. У группы появились новые песни, и Иззи хотела, чтобы мы выучили их поскорее, но мы никак не могли добиться того, чтобы Саид и Эмерсон хоть в чем-то друг с другом согласились, начиная с темпа и заканчивая гармониями и текстами.

Хотя мне было не особо важно, закончим ли мы позже. Девочки ушли на баскетбольный матч. Я бы тоже к ним присоединился, но дело в том, что я скорее почистил бы зубы колючей проволокой, чем посмотрел бы спортивный матч вживую, поэтому я высказал сожаление, но отказался. К тому же мне пришлось пропустить прошлую репетицию, чтобы в срочном порядке поехать и посидеть с детьми, когда у тети Линды появилась резкая боль в боку. К счастью, это не оказалось ничем серьезным, но я не мог гарантировать, что приступ не случится еще раз, поэтому не мог позволить себе прогулять вдобавок и репетицию.

Мы играли около часа, когда Саид и Эмерсон объявили перерыв, чтобы поспорить по поводу строки в песне.

Саид настаивал на изначальном: «Обхвати меня руками, когда зажжется свет над нами», – а Эмерсон проталкивал кое-что получше: «Тьма хочет ослепить нас, но жар горит внутри нас». Иззи, которая думала, что текст нужен лишь для того, чтобы дополнять эпичную барабанную партию, решила их практически игнорировать, пока экспериментировала с разными битами и мычала себе под нос припев. Я не мог сосредоточиться (пребывал в легкомысленном, сентиментальном раздрае с самого Дня благодарения), поэтому расположился на табуретке и стал смотреть на остальных с легкой улыбкой. Такой легкой, что даже не заметил, что Иззи перестала играть. Пока она не бросила конфету «Скитлс», которая угодила в мою голову.

– Чего ты такой улыбчивый? – спросила она. – Похож на диснеевскую принцессу, хватит.

Я нашел «Скитлс» на ковре и сунул себе в рот.

– Фу, я ее трогала, – скривилась Иззи. – У меня потные руки.

– Это была красная. Потная красная «Скитлс» стоит трех зеленых.

– Какая жидкость в организме может опустить красную «Скитлс» ниже уровня одной зеленой?

– Дело не столько в жидкости, сколько в том, из какого человека она выделилась.

Она хихикнула.

– Засчитано.

Эмерсон сделал паузу и посмотрел на нас испепеляющим взглядом.

– Вы портите весь настрой.

– Твой текст испортил весь настрой, – пробормотал Саид. – Ты сделал из любовной баллады песню о свержении элиты.

– У-у-у, кажется, ты только что продал мне версию Эмерсона, – сказала Иззи, поглаживая подбородок, как суперзлодейка. – Я обожаю свергать элиту.

Саид вскинул руки.

– Серьезно?

– Мой голос тоже за Эмерсона, – заявил я. – Прости, приятель.

Саид хмуро на нас посмотрел и принялся убирать синтезатор.

– Вы никогда не встаете на мою сторону, – пробурчал он.

– Никто не может ничего поделать с тем, что я – гений текстов, – сказал Эмерсон. – О да, у нас есть штатный Лин-Мануэль Миранда ^[23].

Тут я схватил телефон и прочитал сообщение от Джульетт.