НеВозможно - Даниэла Стил Страница 37

Больше они не сказали друг другу ни слова. Впервые за этидни они легли спать отдельно. Их разделяла пропасть. Лайам воспринял Сашиноповедение как предательство, и оно глубоко его ранило. Как ранило каждое ееслово. А Саша была возмущена его вспышкой гнева на пустом месте. Утром они неразговаривали. Лайам принял душ, побрился и оделся. Когда она собраласьуходить, он уже стоял в передней с сумкой на плече.

– Саша, я тебя люблю. Но я не позволю тебе мноюраспоряжаться или диктовать мне, как себя вести. Я все-таки себя еще уважаю.

– Я тебя тоже люблю и уважаю, – честно призналасьСаша. – Ты талантлив, ты – хороший человек. Во всяком случае, насколько ятебя знаю. Дело не в том, что я хочу тобой руководить, диктовать свои условия.Дело во взаимном уважении. Ты любишь меня – тогда войди в мою жизнь, прими ееправила и веди себя так, как принято в этом мире. Если не хочешь – а это твоеправо, – то не обижайся, что я общаюсь с людьми своего круга. Нельзя иметьвсе и сразу. В приличном обществе, Лайам, делать то, что заблагорассудится, непринято. И ты уже давно не мальчик. Даже дети знают, как себя вести.

– Я не собираюсь менять свои привычки. Это мой образжизни, я хочу оставаться в своем мире – свободном от ваших идиотских правил. Иесли ты меня любишь, ты должна это понять. И принять меня. Таким, какой я есть.

– Я не могу. Я не могу поступить так по отношению ксебе, к своим детям, к своему доброму имени, которое я столько лет создавала.Не могу позволить тебе выставлять меня на посмешище. – А в том, что такбудет, она уже убедилась. Ей еще не доводилось видеть его самые отчаянныевыходки, но она была о них наслышана от Ксавье. Ей хватило и одного раза, когдаон вошел к ней в кабинет в разгар ее деловой встречи. И его последней вспышки впридачу. У нее были серьезные причины для опасений. – Я все время помню отом, что почти на десять лет тебя старше. Я понимаю, это не смертельно, но мнекажется, что это немало, особенно учитывая твое поведение и твои идеи. Это нешутки, на нас пальцем будут показывать. И не проси меня водить тебя по самымизысканным мероприятиям, притом, что ты хочешь оставить право на свои выходки,чтобы только оставить за собой репутацию шального парня. Это не значит любитьили уважать меня или мое дело. Ты прекрасно знал, кто я и какой образ жизни яведу. Ты сказал, что тебя это не волнует. И я тебе поверила. А теперь ты идешьна попятную. Ты хочешь вращаться со мной в одном обществе, а вести себя по-старому.Этого не будет. Это никому не позволено, ни мне, ни тебе. Каждый человек долженвести себя так, как предписывают приличия. Я искренне надеюсь, что тыобразумишься, потому что я тебя люблю и хочу быть с тобой. Но ты поступаешь сомной нечестно. – Уже само то, что это требовало обсуждения, Сашу пугало.Почему для Лайама так важна была полная и безграничная свобода, даже и за еесчет?

– Это со мной тут обошлись несправедливо инеуважительно, – попытался защититься Лайам. – Ты все валишь сбольной головы на здоровую.

– Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты трезвовзглянул на свою жизнь. Или стань взрослым человеком, или дай мне делать то,что я должна, а сам резвись себе со своими друзьями. Ты волен творить все, чтотебе заблагорассудится. Хочешь резвиться – пожалуйста, продолжай делать то, чтоты делал раньше. Живи, как жил.

– Знаешь что, Саша? Я не намерен быть твоей маленькой ипостыдной тайной. Если тебе это нужно – ищи себе другого мужчину. Или примименя таким, какой есть, или между нами все кончено.

– Тогда, значит, кончено. Во всяком случае – пока всеостанется как есть. Подумай об этом, Лайам. Надеюсь, когда вернешься в Лондон,ты поймешь, как тебе поступить. Захочешь – позвони мне.

Лайам молча кивнул и, даже не пытаясь ее поцеловать напрощанье, стремительно вышел и хлопнул дверью.

Саша без сил прислонилась к стене. Она была совершенноизмучена этим разговором. Да, она любит его, она боится его потерять, но ненастолько, чтобы перевернуть вверх дном всю свою жизнь и перечеркнуть все, чтоу нее есть. Поздно уже что-то менять ради кого бы то ни было. Даже ради Лайама.Она любит его? Выходит – недостаточно сильно.