С первого взгляда - Шейла Бишоп Страница 34

– Руфуса нет в офисе. Виктор, ты не мог бы отвезти меня домой?

– Как, ты думаешь, мы сумеем перебраться через реку? Мост Гауберун разрушен.

– А если проехать через Азехед по холмам? Знаю, это крюк, но мне очень нужно домой.

– Понимаю. Это, кстати, напомнило мне, что я должен тебя кое о чем спросить. – Виктор повернулся на сиденье так, чтобы взглянуть на Софию. – Что вы с Майлзом делали возле «Романскомб» в такую грозу?

– Ну… это длинная история…

– Держу пари, что именно так и есть, – заметил Виктор. – И видимо, довольно забавная. Ты, случайно, не та женщина, которую Майлз принимал в своем фургоне?

– Нет, конечно нет! – выпалила София. – Хотя… Да, я бывала в фургоне… А что говорят люди?

– Что есть какая-то таинственная особа, которая тайно приходит и уходит. Они с Майлзом часами сидят, закрывшись в фургоне. Все местные догадываются почему.

– О боже! – прошептала София. – Звучит ужасно, вот так изложенное. На самом деле я помогала Майлзу с его новой книгой.

Виктор рассмеялся, и София возмутилась:

– Ничего смешного! Мы с Майлзом предпочли бы встречаться в открытую в Ринге. Но ты же знаешь, насколько подозрителен Руфус… Виктор, ты ему не скажешь? В общем-то и говорить не о чем… Но это не имеет значения – Руфусу много не надо. В припадке ревности он станет… непредсказуемым. Не знаю даже, что он тогда сделает…

– Что он сделает? И это единственное, что тебя беспокоит, да? Какая же ты эгоистка! А тебе никогда не приходило в голову, хоть на секунду, что ты сама с ним делаешь?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду…

– Тогда заткнись и слушай. Ты уже несколько недель совершаешь прогулки к заброшенному руднику и должна бы понимать, что рано или поздно кто-нибудь тебя непременно узнает. И что сплетни постепенно дойдут до Руфуса. Если вы на самом деле ничего плохого не делали, а только болтали об антропологии… Думаю, это даже еще хуже, поскольку Руфус будет сходить с ума от ревности по такой глупой и несерьезной причине. Он сделает То, чего потом станет стыдиться, результат – новые угрызения совести, превосходящие все остальные. А у тебя есть хоть малейшее сочувствие к нему? Ни чуточки! Ты относишься к мужу, как к грязи.

«Если бы ты провел ночь в пещерах Гауберун, – подумала София, – то не стал бы защищать Руфуса». Но она не могла сказать об этом. Нельзя предать Руфуса, выложив все Виктору, как два года назад она выдала его Майлзу.

– Можно подумать, что я должна гордиться, имея столь ревнивого мужа! – сердито буркнула София. – Только я почему-то всегда находила это постыдным и несправедливым! Или ты считаешь, что у его подозрений есть основания, а?

– Я никогда не думал, что ты можешь быть неразборчивой в связях, София. Я толкую о другом. Между тобой и Руфусом было сильное физическое влечение, когда вы поженились, и, похоже, оно продолжает существовать, вопреки твоей отъявленной глупости. Я прав?

– Какое тебе дело… Ладно, да! Да, ты прав.

Так чего же тебе жаловаться? Каждый брак имеет свой риск, хотя никто не может сказать заранее, что это будет. Руфус прекрасно чувствовал бы себя с милой, но бесцветной женой, на которую никто дважды не посмотрел бы. Но вместо этого он запал на настоящий «горшочек с медом». И не притворяйся, будто не понимаешь, что я имею в виду. Ты прирожденная и неискоренимая кокетка, дорогая, однако вполне респектабельная. Вот почему Руфус ведет себя так и у вас возникают трудности. Но разве ты не можешь сама справляться с ними, ради всего хорошего, что получила от этого брака? А ведь ты получила немало. Конечно, ты совершенство, и в этом твоя проблема. Забавно, как сильно ты напоминаешь мне мою бывшую…

– Которую из них? – ехидно спросила София.

– Первую, Каролину.

– Ты ревновал ее?

– Нет. – Голос Виктора на этот раз звучал немного печально. – Нет, наоборот. Она ревновала меня. – Он открыл дверцу джипа. – Пройдемся до «Боар-Хид», я угощу тебя ленчем.

Позже, когда они пообедали бифштексами с пивом, он отвез ее по длинной кружной дороге через Азехед в Ринг. Река наводнила низинные части города. Пожарные машины откачивали воду спутанным клубком длинных черных рукавов, гирляндами украшавших улицы. Повсюду виднелись вереницы легковых машин и грузовиков, задержавшихся в Ринге из-за невозможности пересечь Азу по какому-либо мосту. После десяти минут, проведенных в дорожной пробке, София, начав от нетерпения нервничать, решила пойти пешком. Она попыталась поблагодарить Виктора за все, что он сделал, но ему не нужны были ее благодарности. Он только спросил, что она собирается сказать Руфусу.

– Что я была вынуждена оставить машину и бежать от потока и что ты спас меня. Только я была одна. – Она бросила вызывающий взгляд на Виктора, который вновь обрел свою насмешливую манеру поведения и явно наслаждался собой.

– Удачи тебе, – усмехнулся он. – Нам надо придерживаться одной и той же истории, иначе, если Руфус узнает, что произошло на самом деле, ты получишь увесистый шлепок под зад.

София не стала отвечать. Онемев от ярости, она гордо вылезла из машины, но, поскользнувшись на влажной земле и чуть не упав, испортила впечатление от своего «величественного» выхода. Жестокий Виктор, сидевший в теплом «лендровере», разразился хохотом.

Всю дорогу до Черч-стрит София строила планы мести, но внезапно столкнулась с Джун, которая энергично вцепилась в нее:

– Ты-то мне и нужна! Мы собираемся открыть столовую для бездомных!

Ни «где ты была», ни «мы так беспокоились о тебе», ни даже «что ты делаешь в этой странной одежде»! Жена священника была озабочена другими проблемами.

– Сто семей эвакуированы в «Дрилл-Холл», – продолжала она. – Члены совета предложили «Египетский дом» для стариков, но насущная проблема – накормить их всех.

– Я постараюсь. Джун, ты не знаешь, где Руфус?

– На «Ловер-Лейн», где же еще. Они с инспектором Карром плавают на этой старой посудине между Алмшуз и Баскет-Пассаж, спасают пострадавших.

София почувствовала безмерное облегчение. Значит, с Руфусом все в порядке и можно заняться делом. Прежде всего она связалась с бакалейщиками и торговцами скобяными изделиями, чьи магазины не залило водой, а также с молочниками и пекарями. Удивительно, какими великодушными, если не сказать – самоотверженными, оказались люди перед лицом общего несчастья. Вскоре у Софии появился целый полк добровольных помощников, гора продуктов, несколько новых керосиновых плиток, уйма кастрюль, тарелок и чайников. Начали прибывать посетители. Замерзшие, испуганные, чуть не утонувшие, вынужденные покинуть свои дома и все имущество, они не ели с самого утра. София вспомнила вкус сладкого чая в Котесбери и постаралась сделать для них такой же. Еда и теплое питье подействовали как стимулятор, и вскоре люди заговорили о наводнении, громко и возбужденно. Это чудо, согласились все, что никто в Ринге не утонул. В шесть часов кто-то принес радиоприемник и включил новости. На первом месте, перед Россией, ООН и крикетом, стояло сообщение о бедствии на равнине Азы.