Путешествие дилетантки - Ирина Карпинос Страница 33

– Это просто фантастика! – сказала Альбина Беляк. – Даже с декорациями нам повезло!

Действительно, если уж снимать эпизод с саксофоном в декорациях, то ничего лучше, чем поезд, несущийся через весь фильм, не придумаешь. Я читала стихи, саксофонист играл, режиссер Беляк, к моему удивлению, не высказывала неудовольствия.

Но нам нужно было записать еще 13 песен, по одной – на каждую серию. И я понимала, что должна выдать, может быть, самый важный концерт в своей жизни. Я видела перед собой красный зрачок камеры, но мне казалось, что это – глаза волка, светящиеся в кромешной мгле. А вокруг – не жаркое киевское лето, а морозная степь да вой голодного зверя. И я должна успеть до неминуемой встречи с ним полностью выложиться, доказать этому равнодушному мирозданию, что моя единственная жизнь была прожита не зря. Я пела, как будто заклинала кого-то, просила, требовала, плакала, смеялась! И на меня, как звездный ливень, обрушивались воспоминания об удачах и несчастьях, любви и бесчувствии, возвращающей к жизни радости и убивающей печали. Поезда, самолеты, корабли, города, моря, небеса – все это неслось вместе со мной, закручивалось в бесконечную воронку и пропадало в ней. Исчезло ощущение времени. Только пространство, разросшееся до космических высот, качало меня на штормовых волнах. Это было слияние восторга и ужаса, страха и свободы, счастья и тоски, полета и падения. Я рождалась и умирала с каждой песней и хотела, чтобы это повторялось снова и снова…

Когда мы вышли из театра, Андреевский спуск плавился от жары. Говорят, это был самый знойный день сгоравшего от лихорадки лета. Но я не ощущала зашкаливающей температуры, погрузившись в послеполетную нирвану. Мы сидели в кафе и что-то говорили, ели-пили. Очнулась я, только когда услышала трель мобильного телефона.

– Здорово, ведьмочка! С успешным приземлением!

– Спасибо. Что-то плохо слышно. С кем я говорю? – спросила я, прекрасно отличая этот голос от всех остальных в мире.

– А ты догадайся, попитка – не питка, – ответил он с легким джазовым сарказмом.

– Рада тебя слышать, Лаврентий Палыч.

– Взаимно. Значит так, авантюристка! Разведка мне донесла, что ты хочешь играть Ивинскую.

– Мало ли что я хочу…

– Съемки твои закончились, монтировать сериал вы будете только осенью. Я все знаю. Даю тебе одну ночь, чтобы почистить перышки. Завтра же вылетай в Москву. Дело есть.

– Волков, окстись, разве у нас может быть общее дело?

– На глупые вопросы я не отвечаю. Написала про «благо гибельного шага» – теперь назад дороги нет. Встретимся в Переделкине, у памятника Пастернаку.

– Ты по-прежнему назначаешь встречи на погосте? Забавно. Но я больше не боюсь ни тебя, ни твоих мистификаций. Поэтому прилечу.

– Только метлу не забудь.

На следующий день я отбыла в Москву. Обо всем, что ждало меня там, расскажу, когда время придет. А сейчас – пару прощальных слов о героях нашего сериала. В ночь на 28 августа Саше Анчаровой приснился сон, в котором черный человек в маске перерезал Волкову горло. Она проснулась от собственного крика, весь день не находила себе места, а из вечерних новостей узнала, что сон оказался вещим. Волков подавился бараньей костью в питерском кафе на 2-й линии Васильевского острова во время трансляции футбольного матча «Зенит» – «Спартак». Его пыталась реанимировать вовремя подоспевшая бригада «скорой помощи». На этом видеоряде новости обрывались. Спустя 40 дней Саше сообщили, что, выписавшись из больницы, Алексей (Лаврентий) Палыч скоропостижно ушел из джаза, но так и не смог слиться с толпой потерявших пол зиркоровых и обветшавших прабабкиных и ругачевых. Анчарова неожиданно увидела его в телевизоре и остолбенела. С экрана смотрел на нее огламуренный двойник Волкова. Саша чувствовала, что этот призрак никакого отношения к ней не имеет. Ее Леша погиб 28 августа, и она горько оплакивала его ровно 40 дней. А когда узнала, что Волков чудом выжил, выпила за воскрешение джазмена рюмку его любимой водки «Лаврентий Берия».

После премьеры фильма «Из логова змиева» Саша уехала в Париж, откуда пишет отчаянно зарифмованные электронные письма.