Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 31

– Нет… не нужно… Останься… со… мной… не… оставляй…

Она давилась рыданиями, а кровотечение, похоже, еще усилилось.Оливия окончательно запаниковала. Приступы становились все чаще, и наконец напол выскользнул окровавленный комочек. Только тогда девушки поняли, чтопроизошло. Схватки некоторое время еще продолжались, но наконец немного утихли.То, что могло стать чудесным малышом, лежало между ног Виктории. Она приняласьистерически всхлипывать, и Оливия, завернув в полотенце недоношенный плод,стала обмывать Викторию. Кровотечение понемногу прекратилось. Оливия прикрыласестру одеялами и стала вытирать пол. Виктория никак не могла согреться итряслась в ознобе так, что даже зубы стучали. На часах было уже шесть, когдаОливия наконец закончила уборку и сменила себе и сестре ночные рубашки, а потом– как только у нее, такой хрупкой девушки, хватило сил? – оттащила сеструв кровать и уложила, подоткнув одеяла.

– Все хорошо, Виктория. Я с тобой. Самое плохое позади.Ты в безопасности, и я тебя люблю.

Ни одна из них не сказала ни слова относительно того, чтоздесь произошло, об ужасе, свидетельницами которого им пришлось стать, и о том,что случилось бы, не потеряй Виктория дитя. Рождение незаконного ребенка ТобиУиткома навсегда разрушило бы ее жизнь и убило бы Эдварда. Но что теперь обэтом толковать!

Оливия подложила дров в камин, накинула на сестру еще одноодеяло и долго сидела рядом, пока та наконец не заснула. Глядя в смертельнобледное лицо Виктории, она грустно гадала, уж не наложил ли кто проклятие на ихсемью. Стоит только вспомнить безвременную смерть матери! Смогут ли оникогда-нибудь иметь своих детей? Невозможно представить, что она выйдет замуж иродит ребенка. А вдруг, как и мать, умрет родами! Кто знает?

Виктория крепко спала, и Оливия, накинув пальто, спустиласьвниз с узлом грязного белья. Нужно все сжечь. Часы пробили восемь, и, выйдя вкоридор, она тут же столкнулась с Берти.

– Что это у тебя? – весело спросила та, и Оливияинстинктивно отвернулась.

– Ничего. Я сама об этом позабочусь, – твердоответила она, но пожилая женщина мгновенно насторожилось.

– Что-то не так?

– Все в порядке, Берти, – заверила Оливия, но тутглаза женщин встретились и Берти кивнула.

– Я сожгу это, – пообещала девушка. Последовалабесконечная пауза, и Берти, невольно отступив, сжалась.

– Сейчас велю Петри разжечь в саду костер. Может, потоммы зароем пепел, – сказала она.

Оливия кивнула. В большом свертке был еще один, поменьше, вкотором лежало то, что осталось от ребенка, и она действительно собиралась егозарыть.

Женщины с мрачным видом наблюдали за тем, как Петри роет ямуи разводит огонь. Узел с простынями полетел гуда, остальное легло в яму, иженщины, вздрагивая на ветру, долго молча стояли рука об руку. Берти нежногоняла воспитанницу.

– Ты хорошая девочка, Оливия, – мягко заметилаона. – как она?

– Очень плоха, – честно ответила Оливия. – Ноне проговорись ей, что я тебе все рассказала. Виктория меня убьет.

– Хорошо. Но доктора нужно все-таки вызвать. Что, еслиначнется заражение?

У Оливии упало сердце. Не дай Бог, Берти права!

– В таком случае я пошлю за ним, – встрепенуласьОливия, но тут же схватилась за голову. – Невозможно!

Что я скажу папе?

– Что у нее грипп, – вздохнула Берти.

В глубине души Берти опасалась, что с Викторией можетслучиться несчастье, поскольку до нее, как и до всех в доме, дошли неприятныеслухи.

– Не стоит его волновать. Впрочем, возможно, лучше вовсем ему признаться. – Она вопросительно взглянула на Оливию.

– О, Берти, не могу, – ужаснулась Оливия. Какобъяснить отцу, что Виктория забеременела?! С другой стороны, вообразив, что уВиктории грипп, он будет постоянно беспокоиться.

– Придумаешь что-нибудь, дорогая, – заверилаБерти.

Придя проведать сестру, Оливия обнаружила, что кровотечениеснова возобновилось и Виктория почти без сознания. Приехавший доктор немедленнозабрал ее в больницу, чтобы перелить кровь. Скрыть правду от отца не былоникакой возможности. Оливия поехала с сестрой и сидела рядом с ней, истерическирыдавшей, безуспешно пытаясь ее успокоить. Виктория, снедаемая угрызениямисовести и стыдом, пыталась уверить ее, будто разлюбила Тоби, хотя Оливия понимала,что это неправда.

Отец несколько часов просидел в комнате для посетителей и,когда Оливия пришла сказать ему, что Виктория спит, ответил лишь бесконечноусталым взглядом. Доктор объявил, что все будет в порядке и, поскольку операцияне понадобилась, Виктория еще сможет иметь детей. Должно быть, ребенок оказалсянеобычайно крупным или она носила близнецов, поэтому и потеряла столько крови.К сожалению, весь персонал больницы теперь знал, в чем дело, поэтому не былосмысла делать вид, что всему причиной грипп. Правда, доктор пообещал Эдварду,что тайна по возможности будет сохранена, но тот понимал, что рано или поздноправда все равно выйдет наружу и по всему Нью-Йорку разнесется слух о том, чтоВиктория Хендерсон находилась в связи с Уиткомом и потеряла его ребенка.Сплетники будут торжествовать и забьют последний гвоздь в крышку гробаутерянной респектабельности Хендерсонов.

– С таким же успехом он мог бы просто пустить ей пулю влоб, – мрачно пробормотал Хендерсон перед уходом.

Оливия сказала, что проведет ночь на раскладной кровати впалате сестры и не приедет домой, пока той не станет лучше.

– Отец, не говори такого, – мягко пожурила она, нов глазах отца стоял мрак отчаяния.

– Это правда. Негодяй ее уничтожил. Впрочем, онавиновата не меньше. Вела себя как последняя идиотка. Жаль, что никто ее неостановил, – проворчал отец, ни к кому вроде не обращаясь, но Оливия остроосознала упрек и встрепенулась.

– Я пыталась, папа, – тихо призналась она.

– Уверен, что так и было, – процедил он и такплотно сжал губы, что они превратились в почти невидимую ниточку, как всегда,когда он сердился. Но кроме злости, его обуревала тревога за безрассудную дочь.Наконец он поднял голову и задумчиво уставился на Оливию: – Ей необходимосрочно выйти замуж – это заткнет рты недоброжелателям. Если у истории будетсчастливый конец, то и злые языки немного приутихнут.

– Он не может жениться на ней, – напомнила Оливия.Неужели отец способен так заблуждаться?

– Верно, – согласился Эдвард, – значит, нужновыбрать кого-то другого. Того, кто готов загладить ее грех. Это наилучший длянее выход.

– Но она не желает выходить замуж, – в который разпояснила Оливия. – Утверждает, что ненавидит мужчин.

– Это вполне понятно, если учесть, что ей пришлосьпережить, – согласился отец. Ему не передали подробности прошлой ночи, ноон прекрасно понимал, что дочь подверглась тяжкому испытанию.