Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 32

– Думаю, позже, когда пройдет достаточно времени, онавсе увидит в ином свете. – Оливия вздохнула. А если и нет, какое это имеетзначение? Она натворила столько бед, и теперь придется за это расплачиваться.

– Не беспокойся об этом, дорогая.

Он рассеянно поцеловал Оливию и, нахмурившись, направился кдвери.

Поздно вечером Виктории снова перелили кровь, и врачинекоторое время опасались, что придется все-таки делать операцию, но к утруВиктории стало лучше, хотя она все еще была крайне слаба. Только через два дняона села в постели, еще два дня спустя набралась храбрости сделать несколькошагов, а к концу недели уже была дома, где от нее не отходили Берти и Оливия.Но отец еще до ее приезда отправился в Нью-Йорк, по делам, связанным с продажейзавода. Эдварду потребовались все силы, чтобы не наброситься на Уиткома, когдаон встретил его в Университетском клубе, куда заехал пообедать с Джоном иЧарлзом. Уотсон не спускал глаз с друга и даже спросил, все ли в порядке.Эдвард коротко кивнул. К счастью, Тоби пробыл недолго и почти сразу же ушелвместе с компанией приятелей, не сказав Хендерсону ни слова и всячески избегаявстретиться глазами с Джоном.

Вскоре Эдвард вернулся в Кротон, довольный поездкой. ВНью-Йорке он останавливался в отеле «Уолдорф-Астория», поскольку не желалбольше видеть свой дом. Слишком много неприятностей и бед случилось там, да ктому же слуг, кроме Донована, он с собой не брал.

Когда он приехал, Виктория уже медленно прогуливалась посаду, под руку с сестрой. Выглядела она куда лучше, чем до отъезда Эдварда, ион был уверен, что еще день-другой, и дочь окончательно оправится. Он немногоподождет, прежде чем объявить ей новость.

Верный своему решению, Эдвард так и сделал. При разговореприсутствовала Оливия. У него не было секретов от старшей дочери, и кроме того,он нуждался в ее поддержке. Но независимо от того, согласятся девушки или нет,все уже устроено и договоренность достигнута. В воскресенье днем он пригласилих в библиотеку, и Оливия сразу же поняла, что отец хочет им сообщить нечтоважное. Она решила, что он собирается отослать их куда-нибудь, скорее всего вЕвропу, чтобы дать Виктории время забыть Тоби, хотя та ни разу не произнеславслух имя неверного возлюбленного. Правда, Оливия подозревала, что чувствасестры к Тоби еще не перегорели, но предательство больно ее ранило и поэтомуВиктория старалась выбросить его из сердца.

– Девочки, – без обиняков начал отец, – мненеобходимо потолковать с вами.

Вид у него был самый суровый, и Виктория сразу поняла, чторечь пойдет о ее поступке. Она не ошиблась. Отец немедленно выложил карты настол.

– Весь Нью-Йорк только и болтает что о тебе, Виктория.Мы, разумеется, никому не в силах заткнуть рот и только и можем либоигнорировать, либо отрицать сплетни. Думаю, в нашем положении наилучшим выходомбудет молчание. Вскоре и здесь все узнают, особенно после твоего недавнегопребывания в больнице. Нетрудно догадаться, что будет, если обе неприятныеистории свяжут в одну. Кроме того, мистер Уитком повсюду распространяется, чтоты распущенная особа, и не только вешалась ему на шею, но и хвасталась, будтожелаешь присоединить его имя к списку многочисленных жертв. Конечно, учитываяего репутацию, вряд ли многие ему поверят, но все посчитают, что нет дыма безогня.

– Я была так глупа, отец, – призналась Виктория,пошатнувшись от слабости. Глупа и легкомысленна… но верила, что он меня любит.

– Верно, но это тебя не извиняет, – резко бросилотец, что было на него не похоже. Но он был доведен до крайности бездумнымповедением дочери и сознанием того, что почти ничего нельзя ни исправить, ниуладить. Однако Эдвард все-таки сумел найти выход и теперь настоит на своемнезависимо от желания дочери.

– Заставить замолчать мистера Уиткома невозможно, как,впрочем, и выдумать достаточно правдоподобную ложь. Но ты обязана вернуть себеи всем нам утерянную репутацию. Сейчас все зависит от тебя.

– Но каким образом, папа? Ты знаешь, я все сделаю радитебя.

В эту минуту она была действительно способна на все, лишь быугодить отцу. Виктория буквально сгибалась под тяжестью его осуждения иразочарования и в любой момент готова была рухнуть без чувств.

– Рад это слышать. Сейчас главное – выдать тебя замуж,Виктория. По крайней мере это сразу положит конец слухам. И хотя люди посчитаюттебя молодой дурочкой, возможно и ставшей по собственной наивности легкойдобычей негодяя, но благосклонно отнесутся к респектабельной замужней женщине,а со временем вообще забудут всю эту историю. Ну а если ты не найдешь себемужа, тогда вечно придется носить клеймо падшей женщины и ты навсегдаостанешься изгоем.

Девушки недоуменно переглянулись. Виктория осмелиласьзаговорить первой.

– Но он не женится на мне, папа, – пролепеталаона. – Ты знаешь это. Тоби лгал с самого начала. И сам признался, что всеэто было для него лишь игрой. Эванджелине весной родить. Он не оставит ее.

– Надеюсь, – прогремел отец. – Нет, Виктория,Тобиас Уитком, вне всякого сомнения, не женится на тебе.

Зато Чарлз Доусон согласен. Мы уже обсудили это с ним. Ончеловек умный, рассудительный и порядочный. И верно оценивает ситуацию.Разумеется, Доусон не питает заблуждений относительно твоих чувств к нему и,хотя не знает подробностей, все же подозревает, что случилось нечто весьманеприятное во время твоего пребывания в Нью-Йорке. Он вдовец, потерял горячолюбимую жену и ищет мать для своего осиротевшего ребенка.

Виктория, ошеломленно слушавшая отца, широко распахнулаглаза.

– Значит, ты подыскал мне подходящую работу, отец?Стать матерью неизвестному мальчику, а не женой любящему мужчине?! Как ты мог,отец?

– Как я мог?! Как мог?! – взорвался Эдвард.

За всю свою жизнь девушки никогда еще не слышали стольоглушительного крика. На этот раз чаша терпения Эдварда переполнилась. Она ещепытается возражать ему!

– Ты смеешь задавать мне подобные вопросы, после тогокак опозорила нас, связавшись с женатым мужчиной и забеременев?! Подуматьтолько, если бы не выкидыш, в семье Хендерсон появился бы ублюдок! И ты ещечто-то лепечешь?! Запомни, если немедленно и без колебаний не подчинишься мне,я либо запру тебя в монастырь, либо выгоню из дому без цента в кармане!

– Делай как знаешь! – к ужасу Оливии, взвизгнуласестра. Боже, во что превратилась их жизнь! – Никому не удастся выдать менязамуж за человека, едва знакомого, и к тому же нелюбимого, который не питает комне никаких чувств. Это все равно что продать меня как рабыню, как вещь, какбездушный предмет. У тебя нет прав избавляться от меня подобным образом,приказывать своему адвокату на мне жениться. Или ты ему заплатил? –продолжала бушевать Виктория, раненная в самое сердце. Кроме того, Чарлз Доусоней даже не нравится!

– Я никому не плачу, Виктория. Просто он понял, чтопроисходит, причем куда лучше, чем ты. Ты не в том положении, чтобы ждатьсказочного принца, или оставаться здесь, в Кротоне. Никто из нас не посмеетпоказаться на люди, пока положение не изменится. Ты заварила всю эту кашу –тебе и расхлебывать.