Венецианская маска. Книга 1 - Розалинда Лейкер Страница 28

— Уже не впервые, — Аликс протянул руку через стол и сжал ее ладонь. — Конечно, моя жизнь отличалась от твоей, и все же я чувствую, что между нами протянулась нить взаимопонимания. — Он наклонился к ней. — Мариэтта, мы должны увидеться снова!

Она невольно отшатнулась.

— Нет, это не повторится никогда.

— Может быть, ты так думаешь, но я нет.

Сам того не желая, он напомнил, что ей пора возвращаться в Оспедале.

— Мне нужно идти! — Мариэтта беспокойно заерзала на стуле. Она чувствовала, если уйдет сейчас, эти нити, связывавшие ее с Аликсом, можно оборвать.

— Нет, подожди. Еще немного, всего несколько минут. — Аликс накрыл ладонью ее руку и почувствовал, что Мариэтта дрожит. — Ключ! Мне нужно сделать его оттиск на свечном воске — возможно, я сумею изготовить еще один ключ для тебя. Тогда, по крайней мере, хоть буду знать, что у меня есть еще одна возможность увидеть тебя.

Мариэтта раздумывала, а он с озабоченным видом ждал, что же скажет девушка, и больше всего на свете боялся, что она в ответ покачает головой. Когда она нагнулась, чтобы взять маленький бархатный мешочек, лежавший на кресле подле нее, он вздохнул с облегчением. Мариэтта извлекла ключ и подала Аликсу и в ту же секунду поняла, что больше не принадлежит себе, что теперь она во власти этого молодого француза, и при этой мысли ее пронзило ощущение счастья и близкой желанной свободы.

Он быстро вдавил ключ в комок воска и, подозвав официанта, велел ему вынести воск ненадолго на холод чтобы он затвердел. И в ожидании, пока официант выполнит поручение, разработали план, как Аликсу передать ей ключ.

— Я понимаю, чем ты рискуешь, все связанное со мной для тебя — опасность, — с нежностью произнес Аликс. — Но могу сказать, что эта встреча — самое важное событие в моей жизни. Я влюбился в тебя, Мариэтта. — Когда она отдавала ключ, он вспомнил, что уже видел такое выражение ее лица во время самой первой встречи в лавке масок. Мариэтта не сомневалась, что Аликс говорил искренне, она чувствовала это и по его сиявшему, от восторга взгляду, и по взволнованному голосу. Она не стала анализировать собственные чувства, боясь обнаружить в себе нечто большее, нежели просто желание отправиться на это свидание, чтобы ощутить свободу и ее вкус.

— Верю, — тихо согласилась она, заставляя вести себя разумно, — но всем известно, что воздух Венеции — особый, он обладает способностью околдовывать приезжих.

Он наклонился к ней.

— Ты и только ты способна околдовать меня навсегда! — страстно заявил он.

Ей показалось, что никто и никогда больше не скажет ей таких приятных и искренних слов. Они словно закрепляли союз между ними, но она не решалась ему сказать сейчас об этом — слишком уж много сложностей ожидало ее впереди. Мариэтте хотелось сказать что-то хорошее, ласковое, но за занавесками вдруг послышалось многозначительное покашливание официанта. Это место не предназначалось для интимных любовных свиданий, но если клиенты были в этом заинтересованы, за небольшую доплату можно было добиться некоторой уединенности — хозяева шли навстречу их пожеланиям.

Доменико Торризи повернулся и увидел, что загадочная женщина уходит в сопровождении молодого спутника, на ней снова маска, а ее роскошную темно-рыжую копну надежно скрывал от чужих глаз большой капюшон.

Вооружившись фонарем, Аликс взял Мариэтту под руку, и оба вышли в ночь. Снег перестал идти, и девушка боялась, что теперь у входа в Оспедале останутся ее следы, но Аликс пообещал, что затопчет их.

— Ну и хитрецы же мы с тобой! — Аликс тихо засмеялся, ставя на землю фонарь. Потом, обняв ее за плечи, повернул к себе. Мариэтта безмолвно повиновалась, прижалась к нему, и их замерзшие губы, холодные, как зимняя ночь, слились в нежном и страстном поцелуе. Время, казалось, перестало существовать. Потом она, едва слышно вздохнув, мягко отстранилась. Отперев замок, он вернул ей ключ, врученный ему на этот вечер, как символ доверия.

— Спокойной ночи, — прошептала Мариэтта и, бесшумно проскользнув в дверь, исчезла. Дверь без единого скрипа затворилась.

На следующий день Аликс еще раз посетил лавку Савони. Хотя Мариэтта очень хорошо смотрелась в своей моретте, маска имела ряд недостатков, в частности, в ней нельзя было говорить.

— Добрый день, синьор, — подобострастно приветствовал его мастер Савони. — Что вы пожелаете сегодня? Еще одну маску?

— Да, но не для себя. Хотелось бы приобрести у вас самую лучшую вот из этих. — Он указал на одну из тех, что пыталась примерить Мариэтта, когда он увидел ее, стоявшей перед зеркалом.

— Это маска Коломбины, — Леонардо взял несколько штук с полок и еще две снял с крючков на стене и разложил на прилавке перед Аликсом. Юноша в нерешительности уставился на это пестрое многоцветье, но вскоре остановил свой выбор на изготовленной из зеленого бархата и имевшей по бокам отделку из маленьких золотых бисеринок — одной из самых дорогих в этом магазинчике. Леонардо одобрительно кивнул.

— Это прекрасная вещь вышла из-под рук очень опытного мастера, — уверял он юношу. — Не желаете приобрести к ней и мантилью?

Он выбрал и мантилью, легкую, почти воздушную, из тончайших кружев Бурано. Две драгоценные покупки, тщательно упакованные и помещенные в красивую коробку, Аликс взял под мышку, снял шляпу, поблагодарил хозяина и ушел. После этого он отправился к другому мастеру на Мерчерии, чтобы получить новый ключ, который тот обещал изготовить по слепку. Для Аликса изготовили даже целых два, на тот случай, если один из них случайно обнаружат и отберут у Мариэтты, то у него все равно останется другой, и он сможет тайком пробраться к ней.

Воскресным утром Жюль собирался отправиться на мессу в церковь Сачта Мария делла Пиета, когда к нему зашел Аликс, одетый, умытый и свежевыбритый.

— Я иду с вами, месье граф.

Жюль знал, что Аликс и Анри болтались неизвестно где почти до самого рассвета и вернулись в карнавальных костюмах.

— А ты случайно не пьян? — мрачно осведомился он. — Если пьян, то там тебе делать нечего.

— Нет, совершенно трезв — я еще вчера вечером принял решение сходить сегодня утром к мессе.

— А Анри где?

— Спит.

«Вероятно, потому, — подумал про себя Жюль, — что был вчера пьян в стельку, а вот Аликс, оказывается, нет». Хмыкнув, Жюль кивнул Аликсу следовать за ним. Снег уже не шел, а под ногами весело хлюпала полу-растаявшая снежная каша. Звон колоколов бесчисленных церквей раздавался отовсюду, он был неотделим от Венеции, как и музыка. Стая голубей, громко хлопая крыльями, поднялась в воздух, когда они пересекали площадь Сан-Марко, всю усыпанную пестрым карнавальным мусором — оборванными тесемками, яичной скорлупой, сломанными и растоптанными масками, попалась даже розовая туфелька с розочкой.