Пряный аромат Востока - Джулия Грегсон Страница 27

Когда Вива вернулась на пароход, мистер Рамсботтом, знакомый родителей Гая, стоял на трапе. На лбу у него выступили бисеринки пота; он был так зол, что даже не мог смотреть на нее.

У Вивы пересохли губы.

– Что случилось? Где Гай?

– Вы лучше ступайте вниз и поговорите с ним, – буркнул он. – А потом я выскажу все, что думаю о вашем поведении.

Она проследовала за его квадратными плечами и скрипучими ботинками вверх по трапу, затем они спустились на три пролета вниз по сужавшейся лестнице и оказались в чреве парохода, где на них с удивлением глядели чумазые матросы.

– Вы не имели права подсовывать его нам, – бубнил он через плечо. – Мы немного знаем его родителей, но совсем не знали его. Немыслимое бесстыдство! – Его ботинки продолжали скрипеть. – Где вы были весь день? Я не обязан смотреть за ним, а моя жена – тем более, у нее больное сердце.

– Послушайте, – сказала Вива. – Скажите же скорее – с ним все в порядке?

– Ну, через минуту вы увидите этого паршивого мальчишку – его держат в корабельном карцере, бриге или как там называется эта чертова каморка. – Он бурлил от злости.

Мужчина в морском кителе привел их в небольшой отсек, где слегка пахло мочой и антисептиком.

– А! Мисс Холлоуэй, компаньонка, как хорошо, что вы пришли. – Дежурный офицер, рыжеволосый и смуглый, ждал их за конторкой. – Моя фамилия Бенсон. – Мужчины обменялись понимающими взглядами – мол, нельзя полагаться на женщин. – Мистер Гловер много чего натворил в ваше отсутствие.

– Я могу немного поговорить с ним? – спросила она.

Рамсботтом прикрыл глаза и выставил перед собой ладони, словно говоря – меня это не касается. Офицер отпер дверь.

Когда она вошла в карцер, Гай лежал на узкой койке лицом к стене. В помещении было жарко, за 105 градусов ^[26], но он кутался в серое одеяло. Пальто висело на стене. Еще в дверях она почувствовала его запах: алкоголя и пота.

– Гай, – сказала она, – что случилось?

Когда он повернулся, его лицо выглядело так, словно кто-то ударил по нему ногой: вокруг глаз багровые гематомы, губы вдвое больше обычного. В уголке рта сочилась сукровица.

– Почему вы не в лазарете? – спросила она.

Он смотрел мимо нее на офицера, который стоял в дверях.

– Зачем вы ее позвали? – закричал он заплетающимся языком. – Она не виновата. Старый дурак Рамсботтом катит на нее бочки.

– Гай, Гай, тише, пожалуйста. – Когда Вива присела на край койки, дверь тихонько закрылась. – Смотри, он ушел, – прошептала она. – Скажи мне скорее, что случилось.

– Ничего, – пробормотал он. – Это все, что вам надо знать. – Он сморщил лицо, словно ребенок перед плачем, потом закрыл глаза и, казалось, заснул.

– Мисс Холлоуэй, – Бенсон снова появился в дверях, – ему сделали инъекцию с седативным препаратом, так что я не думаю, что вы сегодня от него много услышите. Если вы не возражаете, – добавил он, – мы зададим вам парочку вопросов.

– Конечно. – Она дотронулась до ноги подопечного. – Вы уверены, Гай, что я ничем не могу вам помочь?

– Можете принести мне бутылочку хлорки, – буркнул он, – и я выпью ее. – Он снова повернулся к стене. – Шутка.

Даже в экстремальной ситуации он не желал с ней общаться.

– Его надо показать доктору, – сказала Вива дежурному офицеру.

Они сидели в его закутке. Пот лился по лицу Бенсона, капал на промокашку, а тонкие рыжие волосы прилипли к голове. Он включил вентилятор.

– Жарче стало, правда? – учтиво заметил он. – Кажется, вчера в Баб-эль-Мандебском проливе было 110 градусов ^[27].

– Что с ним случилось? – спросила она. – Почему он не в лазарете?

– Мадам. – Вошел стюард с чашкой чая. Ей показалось, что пароход снова плывет. – Вы оставили ваши покупки на палубе, мисс Холлоуэй. – Когда стюард протянул ей сумочку с новым блокнотом и душистой бумагой, ее залила новая волна стыда. Во всем виновата она: не надо было оставлять его одного.

– Что же произошло? – спросила она в третий раз офицера, когда они снова остались вдвоем. Он по-прежнему не отвечал. – У него заплыли глаза, – сказала она. – Его надо показать доктору.

– Абсолютно верно. – Он поскреб мокрый лоб. – Сейчас я это организую, но важнее всего перевести мальчишку снова в его каюту.