Пряный аромат Востока - Джулия Грегсон Страница 28

– Не лучше ли поместить его в лазарет?

Бенсон принялся рыться в каких-то бумагах. Когда он снял колпачок с ручки и нашел бланк, который искал, она поймала себя на мысли о том, сможет ли она полюбить мужчину с рыжими волосами на коленях.

– Ну, это немного сложнее. – Повернув стул, он сел лицом к ней. – Пока вы ездили за покупками, или смотрели достопримечательности, или что-то там еще, мистер Гловер напал на одного из пассажиров и оскорбил его. – Его бледные глаза следили за ее реакцией. – На индийского пассажира по фамилии Азим. Он с севера, из известной мусульманской семьи. Мистер Азим задержал Гловера в своей каюте с парой запонок для манжет и маленькой серебряной шпагой с инкрустацией, которые Гловер сунул в карман пальто. Возникла потасовка, поначалу ничего серьезного, но потом, по словам Азима, после короткого разговора мистер Гловер размахнулся и сильно ударил мистера Азима в лицо, потом в ухо. Азим пробыл в лазарете пять часов, потом его отпустили. Тогда он сказал, что не хочет возбуждать дело. Но все может измениться.

Ее прошиб пот; она чувствовала, как он капал ей на платье.

– Кто же избил Гая? – спросила она.

– Ну, в том-то и дело, что никто. Вашего мальчика видели приблизительно через полчаса два стюарда на корме – там он бился головой о релинг.

– Господи! – Она недоверчиво уставилась на Бенсона. – Зачем?

– Мы не знаем, но теперь нам надо подумать, что с ним делать. Вы понимаете, что у нас на борту двести пятьдесят пассажиров первого класса, поэтому мы должны что-то предпринять. Но абсолютный факт в том, – Бенсон надел колпачок на ручку и снова посмотрел на Виву, – что он сделал это, по его утверждению, ради вас. Он что-то бормотал насчет того, что любит вас и что голоса приказали ему так поступить.

Большая труба заурчала над ее головой, словно гигантский желудок. К ней приблизились запахи мочи и антисептика.

Лицо Бенсона оставалось бесстрастным.

– Какое-то безумие, – сказала она.

– Возможно, – согласился Бенсон, – но даже если допустить, что Азим не выдвинет обвинение – а вашему молодому человеку необычайно повезет, если он этого не сделает, – у нас остается следующий выбор: мы обращаемся в полицию, а, значит, вы покидаете пароход и на неопределенное время застреваете в Суэце; или мы держим его тут взаперти и нарываемся на скандал, но допускаем возможность, что этого больше не повторится. Как вы думаете? Вы его знаете лучше. А технически, полагаю, он в надежных руках, хотя, честно признаться, меня удивляет, что его родители возложили такую ответственность на такую молодую девушку.

Она поглядела на него, пытаясь что-то сообразить. У нее заболела голова, а во рту пересохло после гренадина, который она пила, как ей теперь казалось, много дней назад.

– Вы знаете Фрэнка Стедмана? – сказала она наконец. – Он у вас тут один из докторов. Я не очень хорошо его знаю, но хотела бы поговорить с ним, прежде чем приму решение; одновременно он осмотрит мистера Гловера.

– Это очень хорошая мысль, – с облегчением проговорил дежурный офицер и даже улыбнулся. – На море случаются вещи и хуже. Что, если мы переведем сегодня вечером мистера Гловера в его каюту? Я распоряжусь, чтобы доктор Стедман встретился там с вами.

– Спасибо, – поблагодарила она. Головная боль усиливалась, и Вива боялась, что начнется мигрень.

– Вот еще что, – сказал он, когда она забирала свои пакеты. – На вашем месте я бы не стал никому говорить об этом инциденте. Пароход – интересное место: слухи, паника распространяются на нем с быстротой лесного пожара. То же самое я сказал мистеру Рамсботтому, и он со мной согласился.

– Я никому не скажу, – пообещала Вива.

– Да и для вас это было бы невыгодно, – усмехнулся он. – С вашей стороны было не очень умно оставлять его одного. Могло бы произойти и что-нибудь более серьезное.

– Да, – согласилась она. В правой стороне ее лица покалывали иголки; фигура офицера исказилась волнистыми линиями.

Они настороженно взглянули друг на друга. Она направилась к двери и закрыла ее за собой.

Два матроса приволокли Гая, все еще сонного, и уложили на койку в его собственной каюте. Когда они ушли, Вива заперла на щеколду дверь и рухнула на стул. Гай заснул почти мгновенно; его багровые веки дергались во сне, на губах застыла кровь.

Глядя на спящего мальчишку, она почувствовала презрение к себе. Он был ей неприятен, это верно, но все равно ужасно, что она оставила его одного.

Напоследок Бенсон еще раз предостерег Виву, что в случае, если все-таки будет выдвинуто обвинение, ее могут признать виновной. Когда она спросила у него, что это означает, он ответил, что «не его дело» объяснять ей все юридические последствия, но намекнул, что они могут быть серьезными.

Она слегка задремала, и осторожный стук в дверь заставил ее вскочить на ноги.

– Можно войти? Это доктор Стедман. Фрэнк.

По ее телу пронеслась волна облегчения.

– Заходите и закройте за собой дверь, – прошептала она.

Он был снова в своем белом кителе и казался совсем другим человеком: сосредоточенным, бесстрастным профессионалом. Она порадовалась этому: в ее нынешнем состоянии шутки или фамильярность были бы невыносимы. Он сел на стул возле койки Гая и поставил у ног маленькую кожаную сумку.

– Пока не будите его, – сказал он. – Расскажите, в чем дело.

Не успела она открыть рот, как заплывшие глаза мальчишки мигнули.

– Ах, доктор, – сказал он распухшими губами. – Как хорошо, что вы зашли. – Он попытался сесть; от него пахло перегаром, потом и рвотой.

– Не вставайте, подождите секундочку. – Фрэнк подошел к нему ближе и осторожно дотронулся до уголка его глаза. – Я хочу взглянуть вот на это.

Вива заметила, как смягчилось лицо мальчишки, а на разбитых губах появилась слабая усмешка. Казалось, он наслаждался вниманием.

Фрэнк закатал повыше свой рукав, открыв загорелую руку. Стал рассматривать лицо парня.

– Вам повезло. Еще немного – и потеряли бы глаз, – сказал он. – Кстати, что это было?

– Удар грома.

– Какой еще удар грома?

– Обычный.

– Я не смогу вам помочь, если вы будете морочить мне голову, – мягко сказал Фрэнк. – Похоже, кто-то вас сильно ударил. Так?

– Это мое дело, не ваше. – Мальчишка повернулся лицом к стене.

– Слушайте, – ровным голосом сказал Фрэнк, словно мальчишка ничего и не говорил, – прежде чем вы заснете, мне надо обработать вашу губу и положить что-нибудь на глаз, чтобы убрать гематому… Пожалуй, – он взглянул на Виву, прося разрешения, – я мог бы сам поговорить с Гаем. По-мужски.

– Конечно, – согласилась Вива. Она подняла окровавленную рубашку парня и сказала: – Я отдам ее стюарду Гая. И скажу ему, – она со значением посмотрела на Фрэнка, – чтобы нас не беспокоили какое-то время. Бенсон сказал, что мне, уходя, надо будет запирать за собой дверь каюты.