Уйти до рассвета - Лилиан Пик Страница 24

Хэмиш прибавил со злорадной улыбкой:

— А также попрошу ее исполнить роль хозяйки.

— А вот это, — Оуэн поглядел на Ким, — мы еще посмотрим. Кто знает, может, мы к тому времени рассоримся и не будем друг с другом разговаривать.

Все рассмеялись, и Ким с Оуэном пошли к дому. Ким запнулась ногой за бордюр, и Оуэн быстро подхватил ее за талию, чтобы она не упала.

— Еще никогда не видел, — мягко заметил он, — чтобы люди пьянели от кофе.

Она засмеялась, невольно обрадовавшись его нечаянному прикосновению, но как только они вошли в дом, все вернулось на круги своя.

— Спокойной ночи, мистер Ланг, — натянуто произнесла она.

— Спокойной ночи, мисс Пейтон, — ответил он ей в тон, и они разошлись в разные стороны.

На следующее утро за завтраком царила невеселая атмосфера. Ким совсем не хотелось возвращаться к своей роли домашней прислуги, но она понимала, что ожидать волшебных перемен было бы наивно. Оуэн был с ней строг почти до грубости, и она решила, что он обращается с ней так из-за боязни, что она забудет свое место, потому что вчера вечером они были на равных. Когда он ушел на работу, она облегченно вздохнула, и Кэнди бессознательно повторила ее облегченный вздох.

Весь последующий день Ким думала об Оэуне, каким милым и раскованным он был у Саутов, разговаривая с ней, как с человеческим существом, а не как с бесчувственным автоматом.

Однако, когда он вернулся вечером домой, ничего в его отношении не переменилось; он оставался таким же чопорным сухарем, так что, уложив Кэнди спать, Ким с облегчением ушла к себе в комнату, чтобы не попадаться ему на глаза.

Она сняла с книжной полки томик поэзии и устроилась на кровати, подогнув под себя ноги. Неторопливо перелистывала страницы, читая то одно, то другое стихотворение, пытаясь постичь их тонкий подтекст. На глаза ей попалось несколько строк, и, когда она их прочла, воображение у нее разыгралось — в уме возник образ мужчины… Но вдумавшись в смысл стихотворения, девушка чуть не захлопнула книгу, охваченная паническим ужасом.

Потому что любимый спал рядом со мной,

Под одним покрывалом в прохладной ночи,

В тишине, в лунном свете, осенней порой,

И лицо его было ко мне склонено,

И лежала рука у меня на груди,

Потому я счастливой была в эту ночь…

У нее вдруг перехватило горло, она судорожно поднесла к нему руку и бессильно откинула голову назад, упершись затылком в стену у себя за спиной. Все ее тело дрожало, и она поняла, что с ней происходит, но не могла, не хотела признаться себе в этом.

В дверь ее комнаты постучали. Она машинально сказала «Войдите», думая, что это за чем-нибудь прибежала Кэнди.

Но в ее спальню шагнул Оуэн, и она быстро спрятала книжку за спину, смущенная и пораженная, не понимая, зачем он пришел к ней в такой час.

Заметив ее смятение, он истолковал его по-своему.

— Судя по всему, — сказал он, подходя к кровати, — вы читали что-то такое, что мне не следует видеть.

«Правильно подумали», — сказала Ким про себя.

— Вероятно, это одна из тех дешевых книжек в обложке с соблазнительными картинками, которые совершенно не дают представления об их истинном содержании? Вы поэтому спрятали ее?

Предприняв жалкую попытку рассмеяться, девушка покачала головой.

— Тогда почему вы ее от меня прячете?

— Я вам нужна зачем-нибудь?

— Не уводите разговор в сторону, мисс Пейтон. Вам не удастся отвлечь меня. — Он протянул к ней руку. — Позвольте? Обещаю, я не стану вас презирать за ваши литературные вкусы.

Она протянула ему книгу — другого выхода не было. Прочитав заглавие и имя автора, Оуэн, нахмурившись, взглянул на Ким.

— «Листья травы» Уолта Уитмена? Так вот что вы читаете? Странно.

Как она могла ему ответить, не выдав своего секрета — своего самого главного секрета? Она пожала плечами:

— Просто он мне нравится.

Оуэн полистал страницы, и одно стихотворение, видимо, привлекло его внимание, потому что он, молча прочитал его от начала до конца, потом уселся на стул.

— Да, — протянул он, — очень актуально. Хотите, я прочту вам вслух? — И, не дожидаясь ее согласия, начал декламировать:

Мы встретились недавно, и вас влечет ко мне?

Тогда позвольте вас предупредить —

Я не таков, каким кажусь вам с виду,

Во мне вы идеала не найдете.

Не думайте, что будет вам легко

Завоевать мою любовь и верность.

— Что скажете, мисс Пейтон?

Она отвела глаза, щеки ее пылали. Он продолжил читать:

Не думайте, что дружба наша будет

Неомраченным счастьем — без изъянов.

— А вы что думаете, Ким?

Меня вы мните преданным и верным?

Но это лишь фасад, доступный глазу,

Галантных и услужливых манер.

Вам кажется, должно быть, что пред вами —

Герой, достойный рыцарь из легенд?

А вы не думали, что это все, быть может,

Лишь магия, иллюзия — и только?

Закрыв книгу, он тихо спросил:

— Так что вы на это скажете, Ким?

— Слишком много вопросов, мистер Ланг, — прошептала она, — как я могу ответить на все сразу?

— Очень просто. На некоторые можно ответить «да», на другие — «нет».

Она попыталась перевести разговор в другое русло:

— А вы всем своим домработницам задаете такие вопросы, мистер Ланг?

— На это я могу ответить определенно. Нет. Никто из моих домработниц не читал Уолта Уитмена.

Она улыбнулась:

— Тогда, наверное, вряд ли справедливо ждать, что я стану отвечать на ваши вопросы, не так ли?

— Отлично сказано, мисс Пейтон! — Он отдал ей книгу. — Тем не менее, мне очень хотелось бы услышать ответы на эти вопросы. — Когда он передавал ей книгу, из нее выпал листок бумаги.

Она нагнулась было за ним, но Оуэн оказался проворнее.

— А это что такое? Тоже стихотворение? Надеюсь, не Уолт Уитмен? А, нет, на этот раз англичанин — Роберт Хэррик. — Он прочел его про себя и пристально посмотрел на нее. — Интересно, о каком счастливце вы мечтали, когда так трудолюбиво списывали это любовное признание в стихах? — Он процитировал:

Любовь и жизнь моя, любя,

Хочу сгореть!

И жить готов я для тебя,

и умереть!

Он отдал ей листок.

— Значит, в вашей жизни есть дорогой вам мужчина?

— Пока нет. — Ким быстро сунула листок между страницами книги. — Я же вам говорила, у меня несколько приятелей. Просто мне показалось, что это замечательное стихотворение, вот и все.