Лучшая награда для него - Кейтлин Крюс Страница 24

Никодемус был таким сильным и властным. Сейчас она хотела его еще сильнее. Ближе. Больше. Сильнее. Мэтти желала, чтобы он сделал хоть что-то с той тоской внутри ее.

По коже пробежали мурашки, и девушка вздрогнула.

Его взгляд стал жестче.

– А если я сделаю так, как ты хочешь, – начал он, тщательно подбирая слова, – что я получу взамен?

Мэтти нахмурилась.

– Полагаю, оргазм. Если, конечно, все пойдет по плану. Разве не такова задумка?

Его темные глаза сверкнули. Он двинулся один раз, а затем еще и еще, отчего девушка застыла, а потом расслабилась.

– Дело не в оргазме, Мэтти, – с нежностью в голосе проговорил он. – Оргазм – это то, что происходит, когда между людьми есть химия и умение найти подход друг к другу. В этом сомнений нет.

– Это, – Мэтти была крайне серьезна, – совсем не то, о чем я читала.

И тогда она почувствовала, как тепло начало разливаться по всему телу.

– Ты убиваешь меня, – прошептал он. – И я могу убить тебя сам, но сначала я обязан показать тебе разницу между ожиданиями и реальностью.

Он наклонил голову и лизнул ее сосок своим языком, и она тут же подалась навстречу к нему всем своим телом.

– Тебе понравится мой урок, а потом мы с тобой поговорим.

Никодемус скользил руками по ее бедрам. Пробираясь ниже, он нащупал чувственную точку и начал ее массировать, доставляя девушке несказанное удовольствие.

– Продолжай и не останавливайся, – прошептала она, поражаясь тому, как прозвучал ее голос, – и потом мы обсудим все, что ты захочешь.

Никодемус рассмеялся.

Мэтти не понимала, когда все успело измениться. Сначала она испытывала болезненные ощущения, а в следующую секунду на смену пришли приятные. Огонь возник во всем ее теле, такой прекрасный и дикий. Буря чистого безумия царила внутри, а виной тому был Никодемус.

Его руки, его рот. Этот спокойный и немного ленивый ритм, который он предпочел, раскачивал их обоих и приближал к чему-то особенному. Мэтти не раз испытывала оргазм, но она понимала, что сейчас все будет иначе.

– Никодемус… – Сейчас Мэтти не узнавала своего собственного голоса, отчего вновь рассмеялась. – Я не могу…

– Сможешь, – прошептал он ей на ухо, а затем его движения стали более интенсивными.

И вот тогда она ощутила полную гамму эмоций. Она почувствовала, как тепло распространялось по всему телу, и Мэтти не видела ничего вокруг себя, кроме Никодемуса. Именно благодаря ему она сумела ощутить тот свет, тот всепоглощающий взрыв. Вот она… истинная любовь!

– Я не могу, – повторила девушка вновь, но на этот раз ее голос прозвучал словно всхлипывание, и было сложно понять, что же она произнесла.

– Ты должна, – сказал он ей. И она ему поверила. – Сейчас.

Не останавливаясь, Мэтти ощутила нереальный взрыв, словно ее тело рассыпалось на тысячу осколков.

* * *

Когда на улице вновь потемнело, Никодемус покинул их постель, хотя это казалось невозможным для него. Мэтти была такой теплой и нежной в постели возле него, ее умиротворенное лицо и спокойное дыхание… Все было идеально.

Но Никодемус все же заставил себя выбраться из постели. Он отстранился и присел на край кровати, желая, чтобы девушка все же открыла глаза, как она это делала прежде, и затащила его обратно к себе под одеяло. Не нужно было думать, что делать дальше, ведь у него уже были мысли по этому поводу.

День был долгим, и у него было предостаточно пищи для размышления.

Никодемусу наконец удалось изучить каждый миллиметр ее восхитительного тела. Он наслаждался близостью с Мэтти снова и снова, но девушка не готова была останавливаться и хотела большего. Она шептала ему на ухо о своих желаниях, и тогда самообладание покинуло его.

Мужчина теперь знал, какой она была на вкус. Он знал, какие звуки она издавала в моменты блаженства. Он знал, как она откидывала голову от удовольствия, как становилась влажной и дикой, а затем вспыхивала, словно спичка… Причем Никодемус был единственным мужчиной, который знал об этом. Единственный мужчина, который когда-либо прикасался к ней таким образом. Чувство собственности отзывалось во всем теле, заглушая остальные чувства. Почти…

– Настало время разговоров? – спросила она, стоя у него за спиной.

Сказать «нет» он мог. Либо же он мог повернуться, заключить девушку в свои объятия и снова окунуться в омут страсти с головой. Но он этого не сделал. Он не смог бы.

– Ты – лгунья, – произнес он, и на этот раз его фраза не прозвучала словно обвинение. Это была просто констатация факта, и он тут же услышал, как девушка подошла ближе.

– Ты решил начать разговор по душам? – спросила она. – Потому что если да, то ты в этом не мастер.

В тот момент она заставила его рассмеяться, и тогда-то он понял, почему она была столь опасной для него. Даже опаснее, чем он предполагал. В отличие от Аристы, которая была проекцией всего того, чего он желал видеть в женщине, Никодемус поистине был влюблен в Мэтти. Ему нравилось ее чувство юмора, то, как она вела себя с ним. Ему нравилось то, что она не боялась его и с легкостью могла дать отпор. Ему нравилось, что она с издевкой относилась как к Никодемусу, так и к себе самой, как будто все происходящее было просто игрой, а не жуткой реальностью. Ему нравилось множество вещей, касающихся Мэтти, и это не учитывая ее привлекательную внешность.

Но все это не имело никакого значения, потому что она не могла перестать врать ему. В его жизни было и так предостаточно лжи, и к большему количеству обмана Никодемус не был готов. Он постоянно подмечал ее вранье, несмотря на то что Мэтти всячески это отрицала.

– Я не просил тебя о чем-то сверхъестественном. Мне нужна была лишь правда, вот и все, – сказал он после раздумий, а затем обернулся, чтобы видеть ее реакцию. – Но ты врала мне… причем постоянно. Ты врала мне обо всем, и даже о своей девственности.

Девушка нахмурилась, услышав его упрек.

– Ты не можешь требовать от человека подобного уровня откровения. Для этого нужно время и…

– Почему? Почему ты отдалась мне? – не унимался Никодемус. Сейчас в тоне его голоса чувствовалось напряжение и жесткость.

Она нахмурилась еще сильнее.

– Так вышло.

– Очередная ложь. Даже сейчас, когда речь идет о твоем обмане, ты в очередной раз врешь мне. – Девушка залилась румянцем, поскольку на этот раз Никодемус был прав. – Давай начнем все сначала. О чем твои кошмары?

Сейчас она выглядела настолько несчастной, что опустила свой взгляд и прикрыла лицо руками, дабы Никодемус не мог следить за ее реакцией. Он и так много о знал жизни Мэтти, и ее откровение могло стать проблемой.

– Мне снится один и тот же кошмар, – тихо произнесла она, не смотря Никодемусу в глаза. – И ты разбудил меня.