Королева Таврики - Александра Девиль Страница 23

— Эге, видно, этот приезжий синьор имеет магическую силу во взгляде, если сумел отрезвить нашего задиру. Не иначе как в Италии он был кондотьером и привык приказывать солдатам.

— Пойдем, Бартоло, — поторопил Донато своего спутника и, расплатившись с трактирщиком, сказал на прощание: — Наверное, ты был неплохим мореходом, Гуччо, и не допускал бунта на своем корабле.

По бородатому лицу трактирщика скользнула улыбка, и было видно, что он оценил сдержанную похвалу необычного посетителя.

Не давая Бартоло опомниться и передумать, Донато потащил его к выходу.

Но сразу же за дверью харчевни путники едва не столкнулись с молодым парнем, по виду генуэзцем, который, взглянув на Донато, удивленно и радостно воскликнул:

— Донато Латино, ты ли это? Вот так неожиданность!

Но римлянин, казалось, вовсе не был рад этой встрече, хотя и не подал вида, даже изобразил улыбку на лице и не замедлил с ответом:

— Доброго здоровья тебе, Нефри. Давно ты из Генуи?

— Да уж больше месяца живу в Солдайе. А ты здесь какими судьбами? Странно, что мы до сих пор не встретились.

— А я остановился не в Солдайе, а в Кафе.

— И что ты делаешь? Торгуешь? Ты в доле с братьями Одерико? А на чьем корабле ты сюда прибыл? Наверное, рыжего Тартальи? Ты уже уходишь из таверны? Нет, задержись, давай выпьем за нашу встречу!

Но Донато, жестом остановив словоохотливого генуэзца, покачал головой:

— Послушай, Нефри, мы с Бартоло не можем задерживаться, нам надо спешить. Не обессудь, но выпьем за встречу в другой раз.

Но генуэзец, хватая своего знакомца за рукав, продолжал спрашивать:

— А что за странная история произошла у тебя с этими хитрецами Одерико? Ты женился на их сестре Чечилии или не успел?

— Нефри, я очень тороплюсь, поговорим позже, — быстро сказал Донато и, отстранившись от собеседника, потащил Бартоло за собой к навесу, где были привязаны лошади.

— Но где я тебя увижу? — крикнул ему вслед озадаченный Нефри.

— Я найду тебя в Солдайе или ты меня в Кафе! — оглянувшись, на ходу ответил Донато.

— В Солдайе я остановился в доме купца Чино ди Беноццо! — поспешил сообщить генуэзец.

— Я найду тебя, Нефри! — откликнулся Донато, вскочив на коня. — Будь здоров!

Бартоло, хотя остатки хмеля еще не выветрились из его головы, все же заметил, как римлянин, оборвав разговор со своим генуэзским знакомцем, поспешил удалиться от харчевни.

— Что ты так отшатнулся от этого приятеля? — спросил он с удивлением. — Мог бы и выпить с ним за встречу.

— Выпить? Нет, нам с тобой нельзя было возвращаться в эту харчевню, там снова могла начаться опасная игра.

— А мне показалось, что ты боишься каких-то разговоров с этим Нефри. — Бартоло, прищурившись, погрозил пальцем. — Что там он у тебя спрашивал насчет женитьбы, а? Признавайся! Ты хотел жениться, а тебе не дали? Или, наоборот, сбежал от невесты?

— Ни то, ни другое, Нефри все напутал, — ответил Донато и, слегка пришпорив коня, вырвался вперед. — Скорее, приятель, что ты тащишься, как улитка? Мы и так задержались в таверне по твоей милости.

— Зачем слишком торопиться, лучше побережем коней.

— Побережем коней? — рассмеялся Донато. — А ты думал о своем коне, когда чуть его не проиграл?

— Ладно, не попрекай. Я и сам знаю, что слишком азартен, а хитрецы этим пользуются. А вот ты, наверное, по натуре не игрок?

— О, я был подвержен этой страсти не меньше тебя. Но не стал бы играть со столь явными жуликами, как в «Морском драконе». А еще знаю по собственному опыту, что нельзя садиться за игру в подпитии, особенно когда соперники наливают тебе из своей фляги. Я сам из-за этого пострадал, так что потом пришлось менять всю свою жизнь… Но теперь я чую шулеров издалека и никогда не попаду к ним на крючок.

— Прошу тебя, Донато, не говори моему старику, что я играл в кости, он очень этого не любит. А еще спасибо, что заплатил за мой обед, я-то остался без единой монеты. Кстати, ты ведь все равно собрался как-то благодарить моего отца за его ворожбу, так не ссудишь ли мне часть этих денег? Отец не будет возражать, мы же с ним одна семья.

— Нет уж, деньги я отдам только ему в руки, и никому другому. А то ведь может случиться, что наша с тобой дорога окажется бесконечной.

— Даю тебе слово, что меня больше никто не задержит и очень скоро мы будем на месте. До Отуз всего-то часа два пути, а дом отца там недалеко.

Однако, вопреки уверениям Бартоло, добраться до темноты путникам не удалось. Скоро золотисто-розовая полоса заката догорела за вершинами гор и на фиолетовом небе все ярче стало проступать полукружие луны и звездная россыпь. Донато невольно залюбовался знакомыми рисунками созвездий, которые и здесь, над далеким краем земли, были такими же, как над его родным Вечным городом.

После теплого дня ночной ветерок повеял прохладой, и Бартоло, поеживаясь, окончательно протрезвел.

— Пустынно тут сегодня, — заметил он и беспокойно огляделся по сторонам. — Ну, ничего, до отцовского жилища уже рукой подать.

Донато тоже ощутил безотчетную тревогу. Он слышал, что в этих местах татары-людоловы могут охотиться за пленниками даже днем, а уж ночью…

В ночной тишине слышался отдаленный шум прибоя, крики чаек. «А впрочем, чего мне бояться? — подумал римлянин с внезапным спокойствием. — Я ведь бежал сюда за свободой и в рабство никому живым не дамся. Так что хуже смерти со мной ничего не случится, а ее все равно никому не миновать». Скоро темнота перестала казаться Донато зловещей, а ночные звуки — тревожными.

— Твой отец живет здесь совсем один? — спросил он, чтобы нарушить молчание. — У него даже нет женщины, чтобы готовила еду?

— Нет, он полный отшельник. После смерти матери он не терпит возле себя никаких женщин.

— Да, я слышал его печальную историю от аптекаря Эрмирио.

— Мы с отцом разные, я бы так жить не смог. Но, впрочем, хоть мой старик и отшельник, а в его хижину иногда заглядывают люди даже очень знатные, потому что никто в Кафе не умеет так лечить раны и останавливать кровь, как он. А еще он может находить травы, которые считаются волшебными. — Бартоло помолчал, вглядываясь в темноту, и со вздохом облегчения сообщил: — Ну, вот мы и приехали.

В призрачном ночном свете обрисовались очертания маленького домика, прилепившегося среди лесистых холмов. Когда всадники подъехали к одинокому жилищу, в одном из его окон загорелся свет и скоро на пороге дома появился человек с фонарем в руке. Спешившись, Бартоло подбежал к нему с восклицанием:

— Отец, это я! Не ожидал?

— Я всегда жду своих сыновей! — в глуховатом голосе отшельника слышалась радость. Он обнял Бартоло и тут же спросил: — Томазо с тобой?