Ловушка для обольстителя - Шери Уайтфезер Страница 18

Лиззи осмотрела свой дом. Все было чисто и аккуратно. Декоративные подушки на диване только что взбиты. Стопки журналов на кофейных столиках под правильным углом. В холодильнике дожидалась своего часа тарелка свеженарезанных фруктов и изысканных сыров, а также литровая бутылка любимой газировки ее отца. Сегодня она пригласила его к себе.

– Мне очень не нравится, когда ты такая, – произнес Макс.

Лиззи повернулась к нему. Он зашел, чтобы выразить моральную поддержку, но собирался уйти до прихода отца.

– Я в порядке.

– Ты уверена, что мне не стоит остаться? Мы можем сообщить ему о свадьбе вместе. В конце концов, это за меня ты выходишь замуж.

– Я думаю, мне лучше сделать это самой. – Лиззи не смогла бы притворяться невестой Макса перед отцом в присутствии его самого, учитывая, какой романтичной ей начинала казаться предстоящая свадьба. – К тому же тебе нет смысла тратить энергию на то, чтобы изображать из себя его зятя, если мы все равно собираемся скоро развестись.

– Мы тратим эту энергию на всех остальных. И по крайней мере, твой отец уже меня знает. Никогда не забуду нашу первую встречу.

– Ох, это было ужасно неловко. – Когда они были подростками, Лиззи пригласила Макса к себе на рождественский ужин. Втроем они едва поддерживали косноязычную беседу, сидя за столом на фоне огромной елки, украшенной профессиональным дизайнером. После смерти мамы отец всегда нанимал людей, чтобы украсить дом к Рождеству.

Из‑за этого блестящие игрушки и мигающие огоньки казались Лиззи ненастоящими и лишь подчеркивали ее одиночество.

Даже сейчас она иногда умудрялась затащить Макса на этот ненавистный праздник, лишь бы ей не пришлось страдать одной.

– Да, наши встречи все время выходят неловкими, – согласился Макс. – Ты часто с ним видишься? Раз в год или два?

– Я чувствую себя обязанной проводить с ним Рождество. – Этот праздник стал болезненным ритуалом, который ни один из них так ни разу и не нарушил.

Макс сочувственно посмотрел на нее.

– Ты решила, что будешь делать?

– В смысле просить ли его вести меня к алтарю? – Лиззи тяжело вздохнула. Этот вопрос висел над ней, как начиненное пулями ружье. – У меня до сих пор смешанные чувства. – Смешанные и растрепанные. – Мне немного страшно идти к алтарю одной, и с этой точки зрения было бы хорошо иметь кого‑то рядом. Но мы с отцом никогда не были близки, так что его присутствие, возможно, ничего не изменит.

– Что бы ты ни решила, просто помни, что у алтаря тебя буду ждать я.

Временный муж? Лиззи снова подумала об их предстоящем свадебном поцелуе, и в груди тут же расплылось непрошеное тепло. Она прикусила нижнюю губу – в последнее время этот жест стал для нее привычным.

Макс молча смотрел на нее.

– Тебе, наверное, пора, – быстро произнесла Лиззи. – Папа придет в два.

Было уже половина второго, а чего у отца не отнимешь – так это пунктуальности.

Она проводила Макса до двери, и вся затрепетала, чувствуя биение пульса, когда он склонился к ней. Но он же не собирается поцеловать ее прямо сейчас, раньше времени? Прямо здесь?

– Что ты делаешь? – выпалила она.

– На кусте, за твоей спиной божья коровка. Может, она заберется на мой палец? Говорят, они приносят удачу.

О господи. Лиззи обернулась и действительно увидела божью коровку – та сидела на листике растения в кадке возле двери.

– Прости. Я решила, что ты…

– Что я – что?

– Собираешься меня поцеловать, – призналась Лиззи, снова повернувшись к нему.

– Сегодня? Пока твой отец едет сюда? – Макс перевел взгляд на ее губы, и выражение его лица показалось ей страстным, беспокойным и жадным. – Ты хочешь, чтобы я это сделал?

– Нет, лучше подождать до церемонии, как мы и собирались.

– В беседке. В саду. Когда ты будешь в длинном белом платье.

Похоже, эта свадьба им обоим затуманила голову.

– На этой неделе я пойду мерить платья. Записалась в элитный свадебный салон, который порекомендовали мне подруги. Я сказала владельцу, что мы обсуждали платье с позолоченными элементами, так что они уже связались с дизайнерами по всему миру и собирают варианты.

– Правда? Это здорово, Лиззи. Но не забывай, что за все плачу я, ладно? Ни в чем себе не отказывай.

И купи лучшее платье, которое только сможешь найти.

– Я постараюсь тебя не разочаровать.

– Для меня ты всегда прекрасна. Я постоянно думаю о тебе. Утром, когда просыпаюсь. В душе. На работе. Вечером, когда ложусь в постель. И то, что ты моя невеста, только раздражает.

Он имел в виду невозможность воплотить в жизнь свои сексуальные желания – даже в таких условиях. И Лиззи отлично его понимала.

– Я тоже все время думаю о тебе.

– Так же, как я?

– Да. – Лиззи скрестила на груди руки, пытаясь удержать сердце, норовящее буквально выпрыгнуть.

Макс переступил с ноги на ногу. Воздух между ними ощутимо нагрелся.

– Это неправильно.

– Нам следовало бы вести себя умнее.

Макс бросил взгляд в сторону своей машины:

– Мне лучше уйти, чтобы ты могла заняться своими делами.

Лиззи кивнула.

Но вместо того чтобы немедленно выбросить Макса из своих мыслей, она смотрела ему вслед, не в силах совладать с желанием.

Наконец она заставила себя глубоко вдохнуть и вернулась в дом.

Отец приехал ровно в два. Дэвид Макквин был высоким и стройным мужчиной с безупречной осанкой, который всегда производил впечатление строгого и церемонного человека. Как обычно, его короткие седеющие рыжие волосы были аккуратно подстрижены. Он был одет в классический темно‑синий костюм и галстук в тонкую полоску – наверное, только что с деловой встречи. Отец стал трудоголиком, еще когда мама была жива. Но тогда они, по крайней мере, были одной семьей. Иногда они с мамой танцевали вальс прямо в гостиной, и отец кланялся ей после каждого танца. Лиззи часто пробиралась на лестницу, чтобы понаблюдать за родителями. Они потрясающе смотрелись вместе.

Встряхнувшись, Лиззи вынесла и поставила на кофейный столик блюдо с закусками, рядом расставила небольшие тарелки и положила бумажные салфетки. Она налила отцу стакан газировки со льдом, который тот аккуратно поставил на специальную подставку. Он всегда делал это. Оставлять на столе влажные следы – подобное для него было немыслимо.

Отец поблагодарил ее и добавил:

– Не стоило утруждать себя ради меня одного.

Он положил несколько кусочков сыра на свою тарелку, добавив к ним винограда и дынных шариков. Размер порции оказался точь‑в‑точь – и заметным, и не нарушающим приличий.