Розы для Молли - Кейт Хьюит Страница 17

— Здесь очень мило.

Молли оглядывала зал роскошного ресторана, покрытые льняными скатертями столики, хрустальные бокалы. Меню было таким тяжелым, что ей пришлось положить его на колени. А когда официант принес корзину с хлебцами, она уронила один на пол.

Молли нервничала, потому что чувствовала себя не в своей тарелке. Она заметила, как женщины смотрят на Джейкоба — жадно, призывно. А на нее они посматривали недоверчиво и завистливо и явно спрашивали себя: как она оказалась в обществе Джейкоба Вольфа? Молли задавала себе тот же вопрос. Сын лорда и дочь садовника. У нее появилось не очень приятное ощущение. Судя по всему, Джейкоб привел ее сюда из жалости. Вполне возможно, именно такова истинная цель поездки в Лондон — акт милосердия.

— Вы так считаете? — удивленно поинтересовался Джейкоб. — В данный момент вы сурово хмуритесь.

— Правда? — Молли почувствовала, что краснеет, и едва не застонала. — Я уронила хлебец, и мне очень неловко.

Если уж она не может быть утонченной, то по крайней мере будет честной.

— Вы нахмурились из-за хлебца? — еще больше удивился Джейкоб.

— Дело не в хлебце, — пояснила молодая женщина, — а в том, что я никогда не была в таком ресторане и не совершала подобные экскурсии, а вы всю жизнь пили шампанское из хрустальных бокалов.

Некоторое время Джейкоб молчал.

— Пил шампанское из хрустального бокала, — пробормотал он. — Знаете, я никогда этого не делал.

— Потому что вы не пьете шампанское? — вырвалось у нее.

— Не пью, — подтвердил он спокойно.

Молли показала на его нетронутый бокал:

— И это вы тоже не собираетесь пить?

— Нет.

— Зачем же вы тогда налили себе вина?

Любопытство и необходимость понять Джейкоба заставляли ее задавать острые вопросы.

— Потому что я не хотел, чтобы вы чувствовали себя неловко, — ответил он, и Молли снова вспыхнула.

— О!

Джейкоб протянул руку через стол и осторожно положил ее на руку Молли. Его прикосновение было очень легким, но ей показалось, что к руке приложили провод под током. Тепло разлилось по всему телу.

— Молли, в чем дело?

Она взглянула на него. Пугающе отчужденное лицо Джейкоба стало серьезным и встревоженным одновременно, и ее горло сжалось так, что она едва могла говорить.

— Не знаю. Я смущена. Мы такие разные…

— Это не так уж плохо, — тихо сказал он, и смущение из-за того, что они принадлежат разным мирам, вдруг показалось Молли нелепым.

— Объясните, — попросила она, но он покачал головой:

— Вряд ли это тема для разговора за обедом.

Она подавила раздражение:

— Я не утверждаю, что мы — разные люди. Я имею в виду класс.

— Класс?! — Джейкоб был поражен.

Он откинулся назад, скрестил руки и поднял одну бровь, демонстрируя всем своим видом скептицизм.

— Да, класс, Джейкоб, — повторила она со скрытой горечью. — Хотя, насколько мне известно, представители высшего общества не считают, что такая вещь существует.

— Молли, мы живем в двадцать первом веке. Классовые различия ничего не значат.

— Для вас — возможно, но не для меня. Когда все это… — Она развела руки в стороны, словно желала охватить ресторан, отель, весь образ жизни Джейкоба, и уронила стакан с водой. Стакан со звоном упал на пол, полетели осколки. — Ой! — Молли, сгорая от стыда, закусила губу, подняла глаза на Джейкоба и увидела, что он смотрит на нее как ни в чем не бывало, не реагируя на ее постыдную промашку. — Мне кажется, — заметила она, — что это — прекрасное подтверждение моих слов.

И тут Джейкоб сделал нечто, чего Молли никак не ожидала. Он расхохотался. Это была не сухая или холодная насмешка. Это был чистый, веселый, радостный смех. Молли, несмотря на смущение, улыбнулась, а потом и засмеялась.

— О, Молли. — Джейкоб снова взял ее за руку, ласково сжимая пальцы. — Какими бы разными мы ни были, я не изменил бы в вас ничего абсолютно. Ни одного атома.

Его рука лежала на ее руке, его смех еще звучал в ее ушах. И она решила, что тоже не хочет ничего менять в нем.

Но подбежал официант, собрал осколки и поставил перед Молли другой стакан. Джейкоб откинулся на спинку стула, и его лицо стало таким, словно дружного веселья просто не было.

Молли уставилась на меню. Она не знала, почему заговорила о классовом различии. Джейкоб прав — оно не имеет значения. Честно говоря, молодая женщина предполагала, что таким образом она хотела скрыть то, что действительно ее мучило, — страх. Страх, что она начинает влюбляться в Джейкоба. Страх перед тем, что может случиться, если она позволит любви победить. А до этого, возможно, не так далеко.

— Теперь вы, кажется, убежали за миллион миль отсюда, — произнес Джейкоб.

Молли попыталась улыбнуться:

— Это не важно.

— Молли! — мягко попросил он, и уголки его губ приподнялись в подобии улыбки. — Расскажите мне, что из увиденного сегодня понравилось вам больше всего.

И Молли, обрадовавшись поводу забыть о страхе, принялась рассказывать.

Разговор шел на удивление гладко. Молли, отбросив свои волнения и заботы, нашла, что беседовать с Джейкобом легко. Он внимательно слушал ее, и она оценила это. Но когда обед был съеден, молодая женщина поняла, что все время говорила только о себе. Джейкоб не проронил ни слова.

— Я, наверное, утомила вас, — сказала Молли с коротким смешком. — Я так много болтала.

И она со звоном опустила вилку на тарелку.

— Ни в коей мере.

— Расскажите что-нибудь о себе. — Джейкоб ничего не ответил, и Молли это не удовлетворило. — Расскажите о Непале, — попросила она.

Он пожал плечами:

— Что вы хотите узнать?

— Почему вы туда поехали? Что делали там? Понравилось ли вам? — Она подперла подбородок ладонями и хитро улыбнулась. — Я нигде не была, кроме Италии. Так что делитесь впечатлениями. — Джейкоб колебался, и Молли почувствовала себя так, словно она попросила его вырвать зуб и отдать ей. — Почему вам трудно говорить об этом?