Формула любви - Уинифред Леннокс Страница 13

— О, Юджин, разумеется. Когда торжества?

— Их не будет. — Юджин пожал плечами. — Семейный праздник. Спасибо, что напомнил о сроках. Я все понял.

— Но… бывает…

— Что бывает? Не хочешь ли ты сказать, что перемены в жизни меняют и здоровье? Но это не мой случай. Не станем лукавить.

— Она все знает?

— Да, я даже попрошу ее приготовить вдовий наряд, чтобы увидеть, как хороша она будет на моих похоронах. А какая пища для газет! Кажется, я здорово подкормлю их десертом.

Роберт фыркнул.

— Они просто перемажутся кремом. С ног до головы.

— Настоящая пища для мужчин, мыто с тобой знаем.

Юджин подмигнул ему, и Роберт засмеялся.

— Именно так.

— Она красавица, Роберт. И очень отважная девушка.

— Но почему она?..

— Почему она согласилась? Да потому что у нее нет выбора. Только таким путем она получит желаемое. И я только таким путем получу желаемое. Ты ведь противник эвтаназии. А я сторонник. Ты хоть и врач, а не представляешь, что такое физическая боль и потеря разума. Я жажду покоя, Роб. И я его получу.

— Она согласилась?..

— Она согласилась не упустить момент, когда я буду уже не я, и отвезти меня в Голландию. Ведь ты на это никогда не пойдешь, так ведь?

— Это противно кодексу врачебной чести.

— Любой кодекс пишут люди. А вот голландцы решили переписать.

— Нет, есть кое-что, написанное на Небесах. — Роберт поджал губы и упрямо покачал головой.

— Я земной человек, Роб. Я хочу сам писать кодекс собственной жизни и смерти. Я нашел себе проводника в иной мир. Да, и как ты находишь мое давление?

Роберт вскинул брови.

— Я бы сказал… Оно у тебя, как у юной девушки, Юджин.

Юджин расхохотался.

— Вот видишь, я еще только собрался жениться, а мне уже лучше.

— За тебя я рад.

— Ага, а за мою молодую жену? Кто знает, не выйдет ли из моды вдовий наряд, если она сошьет его сегодня?

Роберт посмеялся вместе с Юджином, но ничего не ответил. А что он мог сказать? Что в его интересах подольше держать на этом свете столь дорогого пациента? Так Юджин и сам знает. Он наверняка считает, что кодекс чести врачей по отношению к пациентам, безнадежным и почти ушедшим в иной мир, к тем, кого держат на земле только аппараты искусственного жизнеобеспечения, зиждется на деньгах, которые подпитывают чеки за лечение. Но есть доктора, которые берут хорошие деньги за добровольный уход от мук. У каждого свои интересы. Но это не к нему, не к Роберту Пирсли.

— Тебе придется познакомиться с моей женой, и очень скоро.

— Я готов.

— Не сомневаюсь, старый волокита. — Юджин засмеялся. — Но, слава Богу, ты женат, а я верю в твердость руки твоей Дайаны. Ты свободен, друг мой. Пока.

Роберт ушел, тихо притворив за собой двери, а Юджин подкатил к музыкальному центру и выпустил на свободу свой голос.

Это был компакт-диск из последних, на котором записан итальянский композитор Джованни Баттиста Перголези. Начало восемнадцатого века. Три арии альта из «Сабат Матер» особенно нравились его аккомпаниаторше, миниатюрной блондинке Хелен. Они работали вместе несколько лет, прекрасно смотрелись на сцене — высокий черноволосый певец и тоненькая блондинка за черным концертным роялем. Потом их пути разошлись, Хелен вышла замуж, родила ребенка и тем самым завершила карьеру. А ведь поначалу у нее были виды на Юджина. Но потом она догадалась, что он навсегда останется холостым.

А вот и нет! — весело подумал Юджин, и эта мысль вдруг оказалась приятной. Я женюсь!

В комнате угасал голос, финал третьей арии альта. Юджин закрыл глаза и улыбнулся. Интересно, что сейчас делает Бесс? Рыжая Бесс! Надо же! Только сейчас он догадался, что Марта наверняка неспроста назвала так свою дочь. «Рыжей Бесс» прозвали в восемнадцатом веке английскую армейскую винтовку убойной силы, которая была победоносным оружием для солдат американской армии.

Он засмеялся. Интересно, а Бесс про это знает? Юджин потянулся к телефону.