Не ради прибыли. Зачем демократии нужны гуманитарные науки - Марта Нуссбаум Страница 35

Рабиндранат Тагор. Национализм. 1917

И тот, кто идет без любви хоть минуту, на похороны свои он идет, завернутый в собственный саван [88].

Уолт Уитмен. Песня о себе. 1855

Как в сегодняшнем мире обстоят дела с образованием, имеющим целью воспитание граждан демократического государства? Боюсь, что очень плохо. Моя книга – манифест, а не эмпирическое исследование, поэтому эта глава не будет изобиловать количественными данными, хотя такие данные вполне подтверждают мои предположения [89]. Я намерена лишь кратко изложить описанные мною пугающие тенденции и проиллюстрировать их при помощи наглядных и репрезентативных примеров.

Приведенные мною доводы должны стать призывом к действию. Если обнаружится, что дела не так плохи, как мне представлялось, нам не следует вздыхать с облегчением, но следует делать именно то, что мы и собирались делать, оцениваю сложившуюся ситуацию как совершенно безрадостную. Нужно удвоить поддержку сторон образования, обеспечивающих жизнеспособность демократии. Даже если выяснится, что опасность, которая этому угрожает, вовсе не столь серьезна, как мне казалось, все равно в период глобализации экономики определенные стороны учебных программ, безусловно, оказываются уязвимыми и испытывают серьезное давление.

Образование рекомендуемого мною типа все еще не испытывает особых трудностей там, где я впервые его исследовала, то есть на гуманитарных факультетах американских колледжей и университетов. Безусловно, в таких учебных заведениях, как то, где я работаю, эта часть учебной программы все еще получает щедрую поддержку от благотворителей, ведь богатые люди с удовольствием вспоминают о тех временах, когда они читали любимые книги и бесконечно спорили о вечных вопросах. Во время недавнего экономического кризиса мы даже отметили, что заинтересованные в гуманитарных науках благотворители увеличили свои вклады, желая сохранить в учебной программе важные для них предметы.

Конечно, можно говорить о том, что гуманитарная составляющая образования в американских колледжах и университетах сегодня делает для воспитания граждан демократического государства больше, чем 50 лет назад [90]. Тогда студенты имели совсем незначительные представления о мире за пределами Европы и Северной Америки. К тому же, они практически не получали сведений о меньшинствах, существовавших в пределах их собственных стран. В курсах мировой истории и истории США важное место обычно отводилось значимым политическим событиям и крупным политическим фигурам. История меньшинств или групп иммигрантов редко становилась предметом изучения; экономическая история также обычно не входила в рамки курса.

Сегодня все изменилось в лучшую сторону. Новые области исследований, включенные в обязательный для всех студентов гуманитарный курс, расширили представления о странах, не относящихся к западной цивилизации, о мировой экономике, о межрасовых отношениях, о развитии половой идентичности, об истории миграции и борьбе вновь образованных групп населения за признание и равенство. Учебные программы стали составляться все с большим вниманием к воспитанию добропорядочных граждан, живущих в современном многообразном мире; и эти изменения оправдывают себя. Сегодняшним выпускникам колледжа редко присуща та степень невежества, которая была в целом характерна для студентов моего поколения, в том, что касается знаний о мире, находящимся за пределами западной цивилизации.

Аналогичные изменения произошли и в методах обучения литературе и различным видам искусства. Студенты ныне овладевают куда большими премудростями, чем прежде, знакомясь с опытом самых разных людей, живущих в их собственной стране или за ее пределами, и формируя тем самым тот взгляд на мир, который Эллисон называл открывшимся третьим оком (inner eye). Историю музыки сегодня преподают с гораздо большим вниманием к существующим в мире разнообразным музыкальным традициям и к их взаимодействию. История кино признает, что свой вклад в нее внес не только голливудский массовый кинематограф.

Однако нельзя не беспокоиться о судьбе гуманитарных наук в США. Экономический кризис привел к тому, что многие университеты, несмотря на непрекращающуюся поддержку со стороны благотворителей, вынуждены были значительно сократить программу преподавания гуманитарных дисциплин и искусств. Конечно, сокращения затронули и другие области знания, но именно гуманитарные науки в широком понимании представляются чем-то несущественным, и потому сокращение объема их преподавания и даже полное закрытие некоторых факультетов считается вполне нормальным. В одном из главных государственных университетов нашей страны недавно шла речь о том, чтобы выбрать несколько гуманитарных дисциплин, составляющих «ядро» базового высшего образования, и при этом отказаться от преподавания всех остальных гуманитарных предметов. Сотрудникам первоклассного факультета религиоведения сообщили о том, что философия относится к такому ядру, а вот религиоведение – уже нет [91]. Эти изменения еще не были окончательно приняты, однако они типичны для сегодняшней ситуации, когда самые разные колледжи и университеты вынуждены принимать меры по сокращению расходов. Даже если такие меры и не угрожают самому факультету, они нарушают его жизнеспособность: в ситуации, когда факультет не имеет возможности нанимать на вакантные должности новых сотрудников, персонал факультета работает с повышенной нагрузкой и оказывается неспособен должным образом выполнять свою работу.

В некоторой степени эти опасные изменения навязаны извне. В то же время не следует перекладывать всю вину на посторонних. Наши университеты слишком часто экономят время и, например, ведут масштабные курсы, не уделяя должного внимания критическому осмыслению материала студентами или обсуждению их письменных работ. Преподаватели зачастую смотрят сквозь пальцы на механическое заучивание: лишь бы оно вело к успешной сдаче экзамена. В ситуации, когда университеты не способны достичь отстаиваемых мною целей, сторонние лица имеют возможность принизить ценность гуманитарных дисциплин.