Бетагемот - Питер Уоттс Страница 33

— Да, но что нам-то. делать?

Узел опустел. Рифтеры, словно выброшенный из трюма балласт, рассыпались по дну, теперь довольно многолюд­ному даже по сухопутным стандартам. Пузырь нависает над ними чугунной планетой. Три фонаря, установленные у входного шлюза, бросают на дно яркие пересекающиеся круги. Черные тела плавают на периферии света — при­зраки беспокойного движения за немигающими глазами, похожими на ряды акульих зубов. Кларк приходит мысль о голодных зверях, сторонящихся лагерного костра. Вооб­ще-то, ей следовало бы чувствовать себя одной из стаи.

Грейс Нолан больше не видно. Несколько минут назад она скрылась в темноте, поддерживая одной рукой Джу­лию, провожая ее к дому. Такое проявление альтруизма добавило ей сторонников — Чен с Хопкинсон при сле­дующем противостоянии окажутся на ее стороне. Гарсиа сомневается, но настроение сейчас не такое, чтобы на­роду требовались безоговорочные доказательства.

— Эй, Дими, — жужжит Чен, — как там дела?

— Воняет как в лазарете, — воздушный голос Алек­сандра разительно выделяется на фоне подводных. — Но я почти закончил. Вырастил бы мне кто-нибудь новую кожу.

Он остался внутри: стерилизует все, что вошло в кон­такт с Фридман и ее выделениями. Грейс Нолан вызвала волонтеров.

Она начала приказывать. А люди начали ее слушаться.

— Говорю, надо просто пробуравиться к гадам, — жужжит где-то рядом Кризи.

Кларк вспоминает прожженные в биостали дыры.

— Давайте пока подождем с контратакой. Им будет трудновато найти лекарство, если мы их размажем по палубе.

— Как же, станут они искать лекарство!

Она пропускает этот выкрик мимо ушей.

— Им нужны образцы крови от каждого. Еще кто-то из нас может оказаться инфицирован. Проявляется это, очевидно, не сразу

— У Джина проявилось довольно быстро, — напоми­нает кто-то.

— Когда тебя потрошат заживо, сопротивляемость ма­лость снижается. А у Джулии ничего не проявлялось... сколько, две недели?

— Я им ни капли крови не дам. — Голос Кризи — как скрежет по металлу. — А если попробуют взять силой, я на их кровь полюбуюсь!

Кларк устало качает головой.

— Дейл, они никого не могут заставить и прекрасно об этом знают. Они просят. Хочешь, чтобы молили — можно устроить. В чем дело? Ты и сам брал образцы.

— Если вы на минутку отвлечетесь от вылизывания клитора Патриция Роуэн, у меня тут весточка от Джина.

Грейс Нолан вплывает в круг света, словно черный зверь, утверждающий власть в стае. Уж ее-то костер не пугает.

— Грейс, — жужжит Чен, — как там Джулия?

— А ты как думаешь? Она больна. Но я ее уложила и диагностер подключила — хоть какая-то польза будет.

— А Джин? — спрашивает Кларк.

— Он ненадолго приходил в себя. И сказал, цитирую: «Я говорил им, эти людоеды со мной что-то сделали. Может, поверят, когда умрет моя жена»

— Ну, — пищит Уолш, — он, как видно, пошел на поправ...

— Корпы никогда бы не рискнули распространять подобную заразу, не будь у них лекарства, — перебивает Нолан. — Слишком просто было самим подцепить.

— Верно... — это опять Кризи. — Говорю вам, давайте сверлить переборку за переборкой, пока не отдадут.

В темноте сомнения и согласие сливаются воедино.

— Знаете, попробую разыграть адвоката дьявола. Я к тому, что есть ведь некоторая вероятность, что они прав­ду сказали.

Это Чарли Гарсиа подплывает сбоку.

— Я к тому, что микробы ведь мутируют, да? — про­должает он. — Особенно когда люди обстреливают их всякими веществами — а когда эта дрянь объявилась, в нее наверняка палили всей фармацевтикой сразу. Так кто скажет, что он сам не мог мутировать из первого Бе­тагемота в Бета-макс?

— Охрененная натяжка, я бы сказал, — жужжит Кризи.

Вокодер Гарсиа щелкает — звуковой символ для по­жатия плечами.

— Просто напомнил.

— А если они собирались развязать биологическую войну, с чего бы им тянуть до сих пор? — хватается за соломинку Кларк. — Почему было не начать четыре года назад?

— Четыре года назад у них Бетагемота не было, — го­ворит Нолан. И Уолш:

— Они могли захватить с собой культуру вируса.

— Что, на память? Ностальгии ради, что ли? Ни хрена у них не было, пока Джин не преподнес им Бетагемот тепленьким на блюдечке.

— Это ты зря, Грейс, — жужжит Гарсиа. — Мы уже пятьдесят лет собираем вирусы из обрывков. Зная после­довательность генов, корпы могли в любое время собрать Бетагемот с нуля.

— И, если на то пошло, вообще что угодно, — до­бавляет Хопкинсон. — С какой стати использовать шту­ку, которая так медленно работает? Сколько из наших заболело-то? Суперхолера свалила бы нас за несколько дней.

— Джина бы свалила сразу, — жужжит Нолан, — и он не успел бы заразить остальных. У быстродействующего организма здесь нет шансов — мы рассеяны, мы изоли­рованы, мы большей частью и не дышим. И даже внутри не снимаем кожи. Для эпидемии нужен медленно дей­ствующий агент. Эти подонки знали, что делают.

— К тому же, начнись на дне океана эпидемия су­перхолеры, мы бы наверняка смекнули, в чем дело. Они бы сразу попались.

— И они это понимали.

— А Бетагемот их оправдывает, — говорит Чен. — Разве не так?

«Черт бы тебя побрал, Джелейн! — Кларк как раз подумала о том же. — Обязательно было об этом напо­минать?»

Нолан тут же подхватывает тему:

— Так. Именно так. Бетагемот аж с самого Невоз­можного озера, никого ведь не обвинишь, что его туда подкинули — они просто чуточку поработали с ним в «Атлантиде», передали нам, а мы, конечно, не заметили разницы.

— Тем более, что они якобы уничтожили образцы, — добавляет Кризи.

Кларк мотает головой.

— Ты — водопроводчик с жабрами, Дейл. Пусть бы Седжер даже отдала тебе эти образцы в запечатанном пакетике — разве ты знал бы, что с ними делать? Это от­носится и к школьным опытам Грейс с образцами крови.

— Вот и вся твоя помощь. — Нолан изворачивается всем телом и оказывается нос к носу с Кларк. — Мы, тупицы рыбоголовые, ни в чем не разбираемся, доказать ничего не можем, и должны доверять ученым умникам, которые нас и нагрели когда-то.

— Не все, — жужжит в ответ Кларк. — Рама Бхан­дери.

Внезапно все умолкают. Кларк и сама не верит, что заговорила об этом.

Вокодер Чен постукивает, выдавая ее нерешитель­ность.

— Э... Лен, Рама же отуземился.

— Пока еще нет. Не совсем. Самое большее, на грани.

— Бхандери? — От механической злобы в голосе Но­лан вибрирует вода. — Он уже рыба!