Дарвиния - Роберт Чарльз Уилсон Страница 28
Дарвиния - Роберт Чарльз Уилсон читать онлайн бесплатно
Но это всего лишь голые факты. Куда хуже было знать, что она не в силах ничем помочь мужу, что он невообразимо далеко, возможно, ранен, возможно, погиб. Гилфорд мертв, а его жена и дочь остались одни.
Она задала дяде этот ужасный вопрос шепотом, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Он погиб?
Лили побежала к скамейке, где валялась забытая Леди – веки опущены, юбка задралась на голову.
– Каролина, никто не знает. Но на «Вестон» напали спустя значительное время после того, как он высадил экспедицию в Рейнфельдене. Нет никаких причин считать, что Гилфорд пострадал.
«Теперь все будут мне лгать, – подумала Каролина. – Сделали меня вдовой и рассказывают, что он цел и невредим». Она запрокинула голову, и солнечный свет, проникавший сквозь зажмуренные веки, окрасился в цвет крови.
Сеанс они устроили в квартире Юджина Рэндалла, печальном виргинском жилище вдовца; здесь одна стена была превращена в алтарь Луизы-Эллен, усопшей супруги профессора. Переступив через порог, они погрузились в археологию человеческой судьбы, где от десятилетий остались лишь черепки и глиняные таблички. Рэндалл приглушил свет и направился прямиком к бару.
– Я не намерен напиваться, – пояснил он. – Просто не хочу быть трезвым.
– Да я и сам не прочь пропустить стаканчик, – сказал Элиас Вейл.
Уже в который раз Вейл полностью предоставил себя высшей силе.
Он предпочитал думать, что призывает бога, но на самом деле это Вейла призывали, это Вейла использовали. Он никогда не желал этого; у него никогда не бывало выбора. Если бы воспротивился… Впрочем, думать об этом не хватало мужества.
Рэндалл хотел поговорить со своей навеки потерянной Луизой-Эллен, женщиной с лошадиным лицом, которая смотрела с фотографий, и Вейл как по нотам разыграл, будто призывает ее из-за черты вечности; даже глаза закатывал, чтобы скрыть собственные мучения. На самом деле он удалялся внутрь себя, освобождая путь для бога, становясь пассивным. Потребность дышать больше не была его собственной, как и неукротимо вздымающиеся внутри потоки желчи и крови.
Он лишь краем создания улавливал робкие вопросы Рэндалла, хотя эмоциональная подоплека происходящего была видна ему как на ладони. Рэндалл, закоренелый рационалист, отчаянно хотел поговорить с Луизой-Эллен, которую менее года назад погубила злая пневмония, но не мог так легко отбросить закоренелую привычку мыслить рационально. Поэтому задавал вопросы, на которые могла ответить только она. Требовал доказательства и одновременно до дрожи боялся его не получить.
И Вейл впервые ощутил рядом со своим богом еще чье-то присутствие. Это была истерзанная, неполноценная сущность – страдающая оболочка, которая и в самом деле могла когда-то быть Луизой-Эллен Рэндалл.
Из глотки Вейла вырвался женский голос. Его бог модулировал ее речь.
Да, сказал Вейл, она помнит то лето в Мэне, задолго до Чуда новой Европы, и домик у моря тоже помнит; тогда весь июль шел дождь и было холодно, так ведь? Но это ее совсем не расстраивало, наоборот, она была бесконечно благодарна за прогулки по пляжу, когда тучи расступались, и за огонь в камине по вечерам, за коллекцию ракушек, за стеганое одеяло и пуховую перину.
И так далее, и тому подобное.
И когда Рэндалл, румяный от крови, кипящей в зашлакованных венах, спросил: «Луиза, ведь это же ты, правда?», Вейл ответил «да».
Когда старик спросил: «Ты счастлива?», Вейл сказал: «Конечно».
Тут его голос дрогнул, поскольку на самом деле Луиза Эллен Рэндалл исходила мученическим криком и ненавистью к богу, который похитил ее, насильно притащил ее сюда из… из…
Но это были Таинства.
Вейл говорил уже не голосом Луизы-Эллен (хотя это по-прежнему звучало в точности как ее голос), когда давший было слабину скепсис ученого начал поднимать голову. Бог Вейла нанес последний удар: предсказание, пророчество, предупреждение, что экспедиция Финча обречена и Рэндаллу следует защитить себя от политических последствий.
– Партизаны обстреляли «Вестон», – сказал Вейл, и Рэндалл, побледнев, вытаращился на него.
Столь же эффектное, сколь и немногословное заявление. Завтра эту новость сообщат телеграфные агентства. Она окажется на первых полосах всех вашингтонских газет.
Вейл об этом не знал и не хотел знать. Бог оставил его, и это было главное. Ноющее тело снова принадлежало Вейлу, а спиртного в этом доме было достаточно, чтобы надолго погрузить его в целительное забытье.
Озеро Констанц. Бодензее.
Строго говоря, в геоморфологическом смысле озеро представляло собой немногим более, чем просто расширение русла реки. Но в утренней дымке без труда можно было вообразить, что перед тобой бескрайний океан, гладкий, словно шелк, серебрящийся в прохладных лучах солнца, пронизывающих туман. На горизонте смутно проглядывал северный берег, таящий в себе неизвестность, скалистый, густо покрытый молчаливым лесом: минаретными деревьями, полынными соснами и купами белоствольных широколиственных деревьев, названия которых не знал даже Том Комптон. Над мерцающей водой роями кружили мотыльковые ястребы.
– Тысячу с лишним лет назад на этих берегах высилась римская крепость. – Эйвери Кек, который теперь вместо Гиллвени плыл на «Проницательности», был вынужден перекрикивать тарахтение маленького мотора. – В Средние века это был ломбардский город, один из самых могущественных городов Европы. Он лежал на торговом пути из Германии в Италию. Исчез, словно и не было его никогда. Остались только вода и камни.
Гилфорд вслух поинтересовался, что случилось с исчезнувшими европейцами. Они попросту погибли? А может, перенеслись на зеркальную Землю, где Европа цела и невредима, а остальной мир загадочным образом впал в первобытное состояние?
Кек был худой, лет сорока, с лицом провинциального похоронного агента. Он со скорбным выражением посмотрел на Гилфорда:
– Если так, то у европейцев теперь есть свои новые территории, которые необходимо осваивать и обживать и за которые необходимо воевать. Прямо как у нас, помоги нам Господь.
Лагерь на Бодензее. Диггс у костра. Салливан, Беттс и Хемпхилл у своих палаток. Зеленый луг покрыт низким стелющимся растением, похожим на бирюзовый клевер. Высокая облачность, прохладный порывистый ветер.
Постскриптум. Или, может, пора прекратить называть эти заметки постскриптумами и признать, что на самом деле это письма Каролине? Каролина, надеюсь, когда-нибудь ты их прочтешь.
С момента трагической гибели Гиллвени наша экспедиция проходит без происшествий, хотя то событие висит над нами, как туча. Финч стал совсем мрачен. Думаю, винит себя. Он что-то безостановочно пишет в блокноте и почти не раскрывает рта.
Мы разбили лагерь на лугу, который описал Эразмус. В огромном количестве видели диких меховых змей, скользящих по земле, точно тени облаков в солнечный день. Находчивый Том Комптон даже загнал и убил одну, так что на ужин у нас сегодня змеиное мясо – жирные стейки, по вкусу напоминающие дичь; но после ежедневных консервов это сущее лакомство. Лодки спрятаны под выступом мшистой гранитной скалы на безопасном расстоянии от края воды. Они вдобавок укрыты брезентом, так что найти их можно, только если очень внимательно искать. Хотя кто станет искать их здесь, в этом пустынном краю?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments