Криптум - Грег Бир Страница 21

Мы двигались при свете звезд, просачивавшемся сквозь разрушенный купол. Дидакт подошел к внутренней стене галереи, броня Предтечи светилась от внутреннего смятения, словно готовилась предотвратить серьезный ущерб. Таким он, наверное, выглядел перед сражением…

Большую часть ямы внизу занимала полускрытая тенью замысловатая форма, которая прежде аккуратно накрывала что-то, имеющее высоту около пятнадцати метров, ширину десять или одиннадцать метров и почти такую же толщину – размеры слишком большие как для человека, так и для любой касты Предтеч.

Анцилла никак не комментировала происходящее.

Мне показалось, что я разглядел нечто, возможно бывшее когда-то подушками или скобами для длинных многосуставчатых рук. Заканчивалось оно не то кандалами, не то перчатками, предназначенными для удержания запястий толщиной с мое туловище. На кистях было три мощных пальца и центральный большой… коготь?

Две пары. Четыре когтистые руки.

Приподнятый вверх и сдвинутый в сторону, похожий на громадную шляпу, брошенную на стол, лежал ограничивающий движения головной убор шириной в три метра. С одной стороны ниспадала жесткая трубка. Кажется, голова, зафиксированная этим шлемом, имела толстый извивающийся многосуставный хвост.

Клетка. Тюрьма.

Пустая.

– Именем Мантии и всего, что я чту, надеюсь, он мертв, – сказал Дидакт, – но боюсь, что это не так. Они его освободили.

– А что здесь держали? – спросил я, подходя поближе к Дидакту, как ребенок, от страха цепляющийся за отца.

– Нечто, давно оставленное здесь Предвозвестниками, – сказал Дидакт.

– Но что это?

Я оторвал зачарованный взгляд и наконец заметил, что люди последовали за нами на галерею. Стояли рядом со мной, уставившись в яму, их глаза бегали, рты были разинуты.

Дидакт смерил людей взглядом сощуренных глаз, потом обошел их и снова посмотрел сквозь прозрачную стену.

– Древний конструкт… или пленник, – сказал он. – Никто не знает о его происхождении, но то, что находилось здесь в заточении, наводило ужас на всех, кто его видел. Миллионы лет назад он был помещен в стазис-капсулу и захоронен на глубине тысячи метров. Люди нашли его темницу, выкопали ее, но, к счастью, не смогли уничтожить… полностью. Однако они нашли способ связаться с пленником. То, что они услышали, напугало их до смерти. С удивительной для них мудростью они прекратили любые попытки контактировать с ним, добавили еще один защитный слой – сан’шайуумский таймер, почти такой же эффективный, как изготовленное Предтечами. Они поместили капсулу здесь, на арене, как предупреждение будущим поколениям.

Выражение на лице Чакаса под едва заметным силовым полем шлема было строгим, на лбу выступили капельки влаги. Через каждые несколько секунд сквозь эту строгость пробивалось нечто иное: скорбь, смешанная с невыразимой болью. Какие только теперь пробудившиеся воспоминания, какую часть их истории передала Библиотекарь вместе с гейсом? Что видели здесь предки моих спутников? Я не мог этого знать.

Дидакт обернулся. Его броня перестала мерцать.

– Как он мог передвигаться? – спросил Дидакт. – Сюда приходили… – На его лице проступило понимание. – Сюда приходили те, кто проводил испытания.

Прометеец развернулся и направился к лестнице.

– Мы должны немедленно уходить.

Чакас продолжал смотреть в яму. Райзер ничего не сказал, но пушок на его щеках был мокр от слез. Слез не печали – ярости.

– Идемте, – сказал я. – Дидакт уходит, и здесь для нас ничего нет.

– А когда-то было все, – вздохнул Чакас, оглядываясь с таким диким видом, словно его окружали призраки.

– Когда вернемся на корабль, расскажешь все, что знаешь, – предложил я.

Он медленно вышел из своего транса и вместе со Райзером поплелся за мной к подъемной трубе корабля Дидакта.

Через считаные минуты мы были уже на орбите.

– Мы должны проверить другие планеты системы, – сказал Дидакт. – То, что случилось здесь, могло распространиться. Скажи своим людям…

– Они не мои, – возразил я.

Дидакт критически оглядел меня:

– Скажи своим спутникам, что Библиотекарь в своей извращенной мудрости пыталась создать команду, способную помочь мне решить эту головоломку. Это не так уж и много, но это все, что у нас есть, – мы сами, этот корабль, наша броня и анциллы.

– Внизу ничего нет, – сказал я. – Что бы ты ни искал, оно ушло. Предтечи улетели без тебя, и у них, вероятно, были для этого основания. Мы должны вернуться и заняться…

– Твоя анцилла еще не начала восполнять пробелы в твоем образовании, – заметил Дидакт.

– Для этого не было времени.

– В системе пятнадцать планет. Руины Предвозвестников найдены только на Чарум-Хаккоре. Люди заселили еще две, Фаун-Хаккор и Бен-Наук. На других планетах велась добыча руды и летучие вещества. Значит, сейчас мы летим на Фаун-Хаккор. Скажи твоим… Скажи людям.

Дидакт исчез в нижнем трюме. Я остался в командном центре с Чакасом и Райзером. Насколько я научился понимать человеческие эмоции, Чакас выглядел злым и сбитым с толку. Что испытывал Райзер, можно было только догадываться. Флорианец сидел неподвижно, скрестив ноги и раскрыв рот. Руки его были сложены на груди.

– Зачем она подвергла нас проклятию этими украденными воспоминаниями? – спросил Чакас, глядя на меня. – Я помню столько всего, чего не мог видеть в жизни!

– Когда видишь древние планеты и слышишь древние истории, это порою вызывает на поверхность забытые воспоминания, – сказал я. – Часть твоего гейса, я думаю.

– Что этот убийца собирается делать с нами?

– Хотел бы я это знать, – ответил я.

Чакас отвернулся. Райзер оставался неподвижен.

– Что ты помнишь? – спросил я Чакаса, опускаясь на колени рядом с ним.

– Все так запутанно… Мы были грозной силой. Мы долго и отважно сражались. Я чувствую, через что они прошли… древние люди. Эти чувства причиняют боль. Мы потеряли все. Он победил и отомстил нам.

Он сгорбился, его слезы падали на палубу.

Что бы я ни думал о Дидакте, какое бы сильное впечатление он на меня ни производил, как бы ни пугал меня, я не мог поверить, что он действовал из злого умысла.

– Библиотекарь, вероятно, наделила вас человеческими воспоминаниями тех времен.

– Что это значит?

– Воспоминания, собранные в основном у пленников. Это не твоя память.

Чакас протянул руку к Райзеру:

– Его родители вернулись и теперь поют ему, а он не знает, как облегчить их боль.

– Ни сделать, ни сказать я больше ничего не могу.

Оставив людей, я отправился в путешествие по кораблю, чтобы узнать, почему Библиотекарь решила, что ее мужу понадобится такое большое судно. Черт бы побрал энергии вакуума.