Форпост. Право победителя - Андрей Валерьев Страница 20

«Эге! Что-то будет…»

— Ну чего? Всё лежишь? — Голос деда был сварлив и скрипуч, как несмазанная дверь. — Ты, внучок, давай, выздоравливай. — Фридрих Гансович развернулся и потопал на выход.

«Всё? Уф! Пронесло! А с этими-то что?»

Семейство Лужиных, выпучив глаза, смотрело вслед уходившему деду. Судя по их отвисшим челюстям, обращение «внучок» из его уст было чем-то вроде Нобелевской премии. Обстановка в комнате враз переменилась. Иван кожей почувствовал, что она, эта обстановка, стала ДОМАШНЕЙ.

«Эге! Ну-ну…»

Женщины, позабыв обо всех приготовленных речах, усиленно улыбались, трясли головами и бочком продвигались к выходу. Оставшиеся в комнате мужчины просто молча кивнули и тоже вышли.

«Не понял!»

Потом, одна за одной, пошли женщины со своими вернувшимися мужьями. Все эти аудиенции были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Бабы рыдали и целовали Ваню в щёчку, мужики невнятно благодарили и жали руку. Самым прикольным было второе посещение Алины Ринатовны. Сначала она, согласно «программе», посетила Ивана со своим новым мужем — весёлым молодым парнем, который, наверное, был даже моложе супруги. А потом, уже поздним вечером, пришла одна.

— Маша, ты не оставишь нас одних?

— Марья! Останься. — Иван смотрел на Алину и не мог определиться со своими чувствами к ней. Их вообще не было! Никаких!

«Уф! Хорошо!»

Иван успокоился и с интересом стал ожидать продолжения. Маша, до этой секунды напряжённо ожидавшая реакции своего мужчины, моментально уловила его настроение и тоже расслабилась. Самое интересное, что Алина это тоже почувствовала и, слабо улыбнувшись, дружески похлопала Ивана по плечу.

— Нам, наверное, уже не о чем говорить, так?

Иван смотрел в знакомые серые глаза.

«И чего я в ней нашёл?»

— Так.

Алина встала и своей фирменной танцующей походкой вышла вон.

Маша заперла за ней дверь и хулигански подмигнула.

— Хочешь, дам?

Иван от неожиданности поперхнулся.

Выползший к концу недели из дома Маляренко, опираясь на костыль и плечо Марии, стал гораздо более подробно изучать сам посёлок и его окрестности. За эти дни все последствия налёта были ликвидированы, и ничто уже не напоминало о той страшной ночи. Звонарёв, поднявшийся в местной табели о рангах ещё на одну ступеньку вверх и ставший первым заместителем Надежды Фридриховны по хозяйственным вопросам, вовсю припахал и бывшую рать Станислава, и немногочисленных пленных. Народ, крепко вздрюченный женской половиной населения, ударно вкалывал, укрепляя частокол и достраивая мастерские. С домами решили немного повременить, хоть лето и закончилось, но до зимы было пока далеко.

Вокруг посёлка, за огородами, на холмах, шумели сосны и деревья, здорово смахивающие на кипарисы. Речка, бежавшая вблизи, была куда полноводнее всех ручьёв, виденных здесь Иваном. Женщины дружно копались на огородах, а ребятня с криками и гиканьем носилась с палками между домов. Идиллия.

Маляренко оглянулся на подругу. Глаза Марии были затуманены — мысленно она была где-то совсем далеко.

— О чём задумалась?

— Ой! — Маша смутилась, словно её поймали за чем-то неприличным. — Ни о чём!

На самом деле она смотрела на чудную полянку на другом берегу реки и мечтала о том, что там у неё будет дом. И в этом доме будут жить её дети. Она украдкой взглянула на Ивана. Его дети.

— Ни о чём! — Маша старательно и очень ненатурально улыбалась.

«Ну-ну!»

Иван покачал головой, и Марья покраснела. Все мысли женщины были написаны на её лбу аршинными буквами.

«Ну-ну».

— Да! Места здесь — не то, что у нас там, в степи.

Для себя Иван уже всё решил. Он останется здесь.

Нравится это кому-то или нет. Перевезёт сюда всё, что у него имеется. — Звонарёв найдёт этим вещам полезное применение.

Осталось ещё уговорить Юрку сюда перебраться, и дело в шляпе. Здесь, на этом месте, у людей есть будущее. А вон та полянка, на том берегу, очень неплохо смотрится. Надо будет со Звонарёвым насчёт дома поговорить.

— Ну что, все в сборе? — Иван, на ходу растираясь полотенцем, подошёл к «правлению», то есть к дому Лужина, на крыльце которого уже сидело трое мужиков.

— Нет. Сейчас Стас с Олегом подойдут, и можно будет начинать. — Сергей Геннадьевич, сам тоже только что из бани, блаженно шевелил босыми ступнями. Вечера стали прохладными, духота спала, и дышать свежим горным воздухом, напоённым запахом хвои, было легко и приятно.

Стас с Олегом через пару недель после драки всё-таки помирились и, назначенные волей деда Феди на штрафные работы, совместно трудились на разборе руин. Строительные блоки были нужны, как воздух. Здоровые, как лоси, бывшие омоновцы, используя привезённые из степи инструменты Ивана, вдвоём выдавали на-гора в три раза больше камня, чем десяток работяг до них. Четверо пленных мужичков, вцепившись в Иванову тележку, шустро носились туда-сюда, не успевая перевозить всё, что наработали штрафники. К удивлению работяг, их никто не бил, не унижал, а, наоборот, кормили от пуза и даже подарили поношенную обувь, снятую с погибших. Управляемый железной рукой Надежды Иосифовны посёлок активно готовился к своей второй зимовке.

За столом собрались все, кто хоть как-то влиял на жизнь общины. Сама «железная леди», дед, Звонарёв, оба Лужина и Олег. Маляренко, хоть и не принимал никакого участия в повседневной жизни общества, поскольку считался болезным, вес в этом самом обществе имел громадный. Без его молчаливого одобрения ни Надя, ни, тем более, Звонарёв ничего не решали. Это, конечно, не касалось хозяйственной деятельности, в такие «мелочи» Иван предпочитал не вмешиваться. А вот идею с прочёсыванием местности, предложенную Олегом, он зарубил на корню. И вообще, с пленными им было приказано обращаться по-человечески и не обижать. А пару самых молодых и шустрых ребят Иван велел подкормить получше, обуть-одеть и, выдав им пару отличных ножей, отправил искать и разговаривать с уцелевшими аборигенами. Да и вообще, чем чёрт не шутит, может, и новеньких найти. У ребят пропало из глаз обречённое выражение, и, гордые оказанным доверием, обнадёженные появившимся надёжным тылом, парни, поблагодарив Ваню, рванули в горы. Тогда, помнится, Стас, задумчиво смотревший им вслед, свистом остановил насторожившихся парней и вручил им лучший из самодельных самострелов.

— Пригодится. Мало ли. Дуйте.

С Иваном оба Лужина сохраняли вежливый нейтралитет. Вернее, его соблюдал Иван, не позволяя сойтись с собой поближе. С остальными, в особенности с Семёнычем и с Олегом, Иван был в прекрасных, по-настоящему приятельских отношениях.

Этот месяц, который Иван прожил в посёлке Лужиных, был, наверное, самым мирным и спокойным за всё время жизни в новом мире.