Лексика русской разведки. История разведки в терминах - Михаил Алексеев Страница 89

20 декабря 1843 г. военный министр А. И. Чернышев писал на имя министра иностранных дел К. В. Нессельроде: «Одна из обязанностей вверенного мне министерства состоит в собирании по возможности верных сведений о военных силах и способах иностранных государств. Сведения эти доставляются, как Вашему сиятельству из прежней моей переписки известно, корреспондентами военного министерства в чужих краях. О некоторых государствах оные весьма удовлетворительны. Но об Австрийской империи нет вовсе полных и верных сведений» ^[653]. «Заботясь об успешном исполнении всех обязанностей, на вверенном мне министерстве лежащих, — отмечал военный министр, — и зная, сколь важно в военном отношении иметь верные сведения о силах и способах иностранных государств, я обращаюсь к Вашему сиятельству с покорнейшею просьбою почтить меня уведомлением Вашим, нельзя ли будет поручить доставление сведений об Австрии старшему секретарю посольства нашего в Вене камергеру Озерову, по примеру того, как исполнял это предместник его г. Кудрявский, к сему имею честь присовокупить, что Ваше сиятельство крайне меня бы одолжили, если бы изволили также поручить одному из чиновников миссий наших в Лондоне и Константинополе доставление подобных сведений об Англии и Турции».

8 мая 1852 г. А. И. Чернышев, обеспокоенный недостатком разведывательной информации накануне Крымской войны, в очередной раз обращается за содействием в Министерство иностранных дел. «Государь император, желая, чтобы Военное министерство имело всегда, сколь возможно, полные и верные сведения о военных силах иностранных государств, своевременное получение коих необходимо для соображений министерства, — пишет Чернышев руководителю Департамента внутренних сношений МИДа Л. Г. Сенявину, — высочайше повелеть соизволил: возобновить с Министерством иностранных дел сношение о поручении посольствам нашим в тех государствах, где нет особых военных корреспондентов, доставлять повременные, в определенные сроки, сведения о состоянии военных сил государств по краткой и удобоисполнимой программе… Корреспондентам же Военного министерства предписано доставлять нижеследующие сведения:

Корреспонденту в Берлине — кроме Пруссии, о войсках и военном положении Северной Германии, а именно: о Ганновере, Ольденбурге, Мекленбурге, Гамбурге, Бремене, Любеке и Брауншвейге.

Корреспонденту в Стокгольме — кроме Швеции, о Дании.

Корреспонденту в Константинополе — кроме Турции, о Египте.

Корреспонденту в Париже — кроме Франции, об Испании, Швейцарии, Бельгии, Нидерландах и Англии.

Что же касается до военных сил Австрии, то желательно, чтобы впредь до назначения в Вену военного корреспондента посольство наше продолжало доставлять полные и удовлетворительные сведения, какие оно доселе доставляло. Назначив оному тот же срок — 1 января и 1 июля» ^[654].

Под военными корреспондентами понимались офицеры, прикомандированные к российским дипломатическим представительствам. Таким образом, корреспондентам Военного министерства предписывалось собирать разведывательные сведения не только о «войсках и военном положении» стран пребывания, но и сопредельных государств.

Невзирая на достигнутые в целом положительные результаты деятельности по добыванию разведывательной информации корреспондентами Военного министерства, — как сотрудниками министерства иностранных дел за рубежом, так и прикомандированными к российским миссиям офицерами, — военное руководство Российской империи недооценивало важность использования последней категории этих лиц. Подобная недооценка ошибочно объяснялась наличием большого массива «открытой», общедоступной информации. Так, военный министр, в прошлом блестящий разведчик, светлейший князь А. И. Чернышев писал накануне Крымской (Восточной) войны 1853–1856 гг.: «При столь обильных источниках, корреспонденты Министерства могут только служить вспомогательным средством для доставления дополнительных или более подробных сведений» ^[655].

Однако в это время закрепляется формирование первых компонентов зарубежных сил и средств военно-морской разведки (первые их зачатки появились в XVIII в.). К их числу следует отнести офицеров, командируемых за границу для изучения опыта иностранных флотов, волонтеров, поступавших на морскую службу в иностранных государствах, или проходивших стажировку на иностранных судах, морских офицеров, проводивших гидрографические работы на вероятных театрах морских действий и, наконец, морских офицеров и инженерно-технических специалистов, направляемых за границу для размещения заказов Морского министерства по строительству военных судов и наблюдения за его ходом, а также закупок в интересах российского флота различных судовых механизмов. Считалось, что перед русскими морскими офицерами, направляемыми за границу для наблюдения за постройкой военных кораблей, не ставилось препятствий в ознакомлении с новейшими достижениями в судостроении и сопутствовавших ему областях.

Так, М. Н. Станюкович (адмирал с 1856 г.) в 1803–1810 гг. волонтером стажировался в английском флоте. В эти же годы (1803–1808 гг.) стажировку на английских военных судах проходил мичман А. П. Авинов (адмирал с 1852 г.). В 1819–1822 гг. на шлюпе «Открытие» под командой капитан-лейтенанта М.Н. Васильева он совершил кругосветное плавание, в ходе которого, командуя мореходным ботом, произвел опись североамериканского побережья. В 1848 г. стажировку во Франции на корабле «Ингерманланд» проходил <В.А.> Римский-Корсаков, что позволило ему получить чин лейтенанта французского флота — редкое по тем временам явление. В 1852–1855 гг. командуя паровой шхуной «Восток», капитан-лейтенант Римский-Корсаков перешел из Портсмута в Тихий океан, где проводил гидрографические работы.

Мичман М. Д. Тебеньков с 1829 г. по 1831 г. провел опись залива Нортон-Саунд и Архипелага Александра. С 1845 г. по 1850 г. Тебеньков, главный правитель Русской Америки, организовал ряд экспедиций по описанию побережья Аляски, в некоторых — участвовал лично. В 1852 г. Тебеньков составил «Атлас северо-западных берегов Америки» и «Гидрографические примечания к атласу» ^[656].

Зарубежную агентурную разведку в интересах Морского ведомства, как и в интересах Военного министерства, По-прежнему вело Министерство иностранных дел. Разведывательные сведения и материалы, чаще в необработанном виде, поступали в морское ведомство и в Главный морской штаб из Министерства иностранных дел.

Так, 16 января 1854 г., за месяц до объявления Россией войны Англии и Франции в ответ на ввод последними кораблей своих флотов в Черное море, генерал-адмирал и управляющий Морским министерством великий князь Константин Николаевич писал начальнику Департамента внутренних сношений МИДа, где была сосредоточена переписка по секретным (по разведывательным) вопросам: «Вашему превосходительству известно, как важно и необходимо при нынешних обстоятельствах для Морского министерства иметь постоянно новейшие сведения о движении английских и французских судов и эскадр, с тем чтобы сведения сии доставлялись и в случае разрыва, когда оные будут особенно нужны. Посему я прошу Вас принять на себя труд сообразить, каким способом ныне же устроить своевременное доставление оных» ^[657]. Через два дня начальник департамента, тайный советник и сенатор Л. Г. Сенявин доложил великому князю, что российским представителям в Лондоне и Париже поручено на случай их отъезда задействовать для получения необходимой информации консулов и других доверенных лиц. Такая же задача была возложена на российские миссии в Стокгольме, Копенгагене, Гааге, Брюсселе, Лиссабоне, Неаполе и Афинах.