Светские манеры - Рене Розен Страница 55

– С удовольствием. С большим удовольствием.

Они снова умолкли. Альва подозревала, что Джулия, как и она сама, не знает, что еще сказать. Она уже и забыла, как сильно Джулия похожа на мать. Волосы у нее были на тон рыжее, чем у Альвы, а глаза имели более густой синий оттенок.

– Прости за то, что наговорила тебе в тот день, когда ты показывала нам дом, – произнесла Джулия, глядя прямо перед собой. – Я слышала, особняк очень красивый. И про бал твой читала… – Ее голос постепенно затих, но потом она добавила: – Мне правда жаль, что все так вышло. Прости.

– Ну, а ты как? – спросила Альва, меняя тему разговора, чтобы самой не пришлось извиняться.

– Пишу понемногу, – ответила Джулия.

– Пишешь? Ух ты.

– Да так, короткие заметки, – пожала плечами Джулия. – Для одного женского журнала.

– Молодец.

И между ними снова возникло неловкое молчание. Альва отметила, что рукава на платье Джулии обтрепались, туфли сильно износились, от одного из вышитых цветов на них остался один лепесток.

– Сейчас у меня при себе немного, – сказала Альва, – но…

– Что? – Джулия все так же смотрела прямо перед собой.

– Ты бы приехала к нам завтра. Детей повидаешь, с маленьким Гарольдом познакомишься. А я попрошу у Вилли денег.

– Денег?

– Сколько тебе нужно. Мне не трудно. Вилли, я знаю, с радостью тебе поможет. – Ей на мгновение вспомнился Джеремайя. Ему бы Вилли не дал ни цента, но Джулия – другое дело. Вилли она всегда нравилась. Джулия была ответственным человеком, проматывать деньги не стала бы…

Джулия молчала, но Альва почувствовала, как ее сестра напряглась всем телом.

– В чем дело? Что не так?

Джулия повернулась, посмотрела ей в лицо.

– Несколько минут мне казалось, что ко мне вернулась моя сестра. Все было хорошо, пока ты не завела разговор о деньгах. Без этого никак нельзя было, да?

– Джулия…

– Ты всегда стыдилась бедности. Я никогда этого не понимала. Мы оставались теми же людьми, просто у нас стало меньше денег. И мы ведь обеднели не потому, что мы плохие или чем-то это заслужили. Нам просто не повезло. Такое могло бы произойти с кем угодно. Я думала, что ты хоть какой-то урок из этого извлекла.

– А я извлекла. Поняла, что бедной быть не хочу.

– Ничего ты не поняла.

– Джулия, прекрати. Я просто пытаюсь помочь…

– Мне не нужна твоя помощь. Я тебя о помощи не просила. И в твоей благотворительности не нуждаюсь. Мне не нужны твои деньги. Я не в восторге ни от твоего особняка, ни от твоих нарядов, ни от всего твоего богатства, так что не трудись щеголять ими передо мной. – Джулия повернулась и зашагала прочь.

– Джулия… давай я хотя бы тебя подвезу.

– Спасибо, обойдусь. Поездом доберусь.

Альва смотрела вслед сестре, и только гордость удержала ее от того, чтобы броситься за Джулией вдогонку. Неужели Джулия и впрямь думает, будто Альва забыла, что такое голод, нищета? Не выйди она замуж за Вилли, сейчас была бы в том же положении, что и Джулия. Но она выбрала себе в мужья богатого человека и богатство Вилли использовала, чтобы повысить свой статус. Но ради чего она старалась?

Было время, она хотела одного – занять место миссис Астор. Теперь Альва сама себе удивлялась. Зачем затеяла эту глупую игру? Благодаря Джулии она осознала, что разучилась общаться с людьми просто как Альва. Она всегда полагалась на деньги, стараясь произвести впечатление на окружающих. И это чудовищно изматывало. Чтобы просто нанести кому-то светский визит, даже Кошечке или леди Пэджит, – а их она считала настоящими подругами, – приходилось подбирать подходящее платье и соответствующие драгоценности. А сколько денег она угрохала на свадебный подарок Эмили, на подарки ко дню рождения каждого из своих детей! Не меньше она потратила и на детей Тесси, устраивала изысканные вечерние приемы в честь Офелии и даже Мэйми – а ее она не любила, – и еще многих других, всех сразу и не упомнишь. Когда Консуэло стала виконтессой Мандевиль, Альва испугалась, что Герцогиня сочтет ее недостойной своей дружбы. Собственно говоря, она и свой грандиозный бал-маскарад организовала в том числе и с той целью, чтобы проявить себя в глазах своей самой давней, самой близкой подруги. Она даже пыталась подкупить прессу. И хотя она никогда не сомневалась в своей искренней привязанности к Джеремайе, сейчас жалела, что не попыталась докопаться до сути его проблем, а просто стремилась решить их с помощью денег. Альва швырялась деньгами, потому как не верила, что сама она как личность может предложить нечто ценное. Да, именно так.

Альва повернулась к надгробиям, сквозь слезы глядя на имена матери и отца, высеченные на могильном камне. Растерянная, она опустилась на колени и стала молиться, чтобы мама помогла ей советом, наставила на путь истинный, подсказала, как снова обрести себя. А еще она просила Господа, чтобы мама, невзирая ни на что, по-прежнему гордилась ею, а отец наконец-то понял, что дочь ничем не хуже сына.