Аттила - Глеб Благовещенский Страница 52

Иорнанд повествует, что по смерти Эрманарика восточные и западные Готы разделились; первые остались подданными Уннов и продолжали жить в той же стране. Однако их государь, Винитар, сохранил свою власть. Такой же храбрый, как и его предки, но менее счастливый, он нетерпеливо сносил господство Уннов и старался всячески от них освободиться.

Он храбро напал на Антов (несомненные Славяне и Аланы Марцеллина); сначала был побежден, но потом восторжествовал над ними и, чтобы навести ужас на врага и предупредить дальнейшие восстания, захватил Антского князя Богша (Вох, Богшь, Богошь, упомянем современное нам имя: Божо Павлович, Черногорский воевода 1876 г.) с его сыновьями и семьюдесятью старейшинами и велел их всех распять. После этого Винитар спокойно государствовал почти целый год. Но король Уннов Валамир призвал к себе Сигизмунда (Гесимунда, сына великого Гуннимунда), который, верный своим клятвам или договорам с Уннами, оставался на их стороне с большою частью Готов и возобновил с Валамиром старый союз. Они оба пошли против Винитара. Война была долгая. Две битвы Винитар выиграл и невозможно себе представить ту ужасную резню, какую он произвел в войске Уннов. В третий раз полки сошлись на р. Ераке (Пруте). Здесь Винитар погиб от стрелы, которую пустил ему в голову сам Валамир. После того Валамир взял себе в жены Валадамарку (Володимерковну?), племянницу Винитара. С тех пор Готский народ без сопротивления покорился Валамиру.

Таким образом были покорены те Готы, которые хотя и управлялись собственными князьями, но оставались во власти Уннов до смерти Аттилы и ходили в Уннских полках даже против своих родичей, западных Готов.

О погоне Уннов за западными Готами Марцеллин рассказывает следующее: «Предводитель Тервингов, Атанарик, приготовился было защищать свою страну и расположил войска вдоль берегов Днестра и Грутунского леса. Унны перехитрили его, обошли и прогнали к горам. Желая однако удержать напор врагов, Атанарик насыпал высокий земляной вал между Днестром и Прутом и вдоль берегов Прута к Дунаю. Он не успел окончить этой работы, как Унны быстро прогнали его и отсюда.

По всем готским областям разнесся слух о появлении неведомого диковинного народа, который то как вихрь спускался с высоких гор, то будто вырастал из земли и все, что ни попадалось на пути, опрокидывал и разрушал. Готы рассудили совсем переселиться за Дунай, во Фракию. „Скифы,– говорит историк Эвнапий,– побежденные, были истребляемы Уннами. Большинство их погибло совершенно. Одних ловили и побивали вместе с женами и детьми и жестокости при убиении их не было меры. Толпа же собравшихся и устремившихся к бегству не многим не доходила до двух сот тысяч человек, самых способных к войне. Двинувшись и став на берегу реки Дуная, они издали простирали руки с рыданием и воплем и умоляли о позволении переправиться через реку. Они оплакивали свои бедствия и обещали отдаться Римлянам как союзники“».

Таковы в существенных чертах рассказы Иорнанда и Марцеллина о первом нашествии Уннов.

Видимы ли здесь Калмыки, Монголы, Уральские орды, полчища азиатских степняков? Есть ли здесь что-либо похожее на нашествие хотя бы нашего Батыя, Чингисхана или новейшего Батыя – Наполеона?

Дело очень простое.

Столетнее движение Готов с северо-запада на юго-восток к Черному морю и к Днепру, завоевания Эрманарика, который, по-видимому, овладел уже страною между Днестром и Днепром, все это получает наконец отпор со стороны туземного населения. Покорявшиеся Росомоны изменяют, находят случай порешить с самим Эрманариком, конечно по той причине, что явились на защиту Унны. Эти Унны, жившие близ Ледовитого моря, за Меотийскими Болотами, покоряют, а вернее соединяют в крепкий союз все население страны, от Дона, где жили Аланы-Танаиты, и до Днестра, где жили Анты. Они одолевают восточных Готов, то есть отнимают у них власть над страною. Но все это делается не вдруг, как бы распорядился Батый или даже Наполеон. Напротив, борьба идет шаг за шагом, как обыкновенно она ведется между оседлыми племенами. Готы падают не столько от силы Уннов, сколько от собственной распри. Западные оставляют восточных, отделяются от них. Эрманарик погибает, и только тогда Валамир, король Уннов, овладевает его обширным царством. Наследник Эрманарика, продолжая борьбу, нанимает тех же Уннов и воюет с Аланами, из чего видно, что и Аланы были такие же Унны и также гнали Готов вон из своей земли. Если Витимир Марцеллина и Винитар Иорнанда одно и то же лицо, то и Аланы Марцеллина суть Анты Иорнанда и Прокопия, как и быть надлежит по точным указаниям древних историков и географов. Продолжая борьбу с Уннами, Винитар казнит Антов, которые, стало быть, те же Унны. После того, около года он спокойно господствует в своей земле. Как же это могло случиться, в виду бесчисленных Калмыцких полчищ Валамира? Наконец этот Калмыцкий хан, чтобы совладать с врагом, вступает в союз с остальными Готами и тогда только чувствует себя сильным и подымается на Винитара. По смерти Винитара он овладевает всею страною восточных Готов, но оставляет им для управления их родных князей. Вот начало Уннского господства. Западных Готов Унны выпроваживают за Дунай, а над восточными владычествуют до смерти Аттилы.

Таким образом простые и очень рядовые действия Валамира нисколько не оправдывают тех заученных исторических фраз, какими обыкновенно историки начинают повествование о нашествии Уннов, расцвечивая это нашествие по басням Иорнанда следующими словами:

«В бесчисленном множестве они перешли Меотийские болота и погнали перед собою народ за народом... Народы стремглав упадали друг на друга, теснили друг друга все дальше к западу... Победив Готов, они разлились словно потоп по южной Руси, Польше, Угрии» и т. д. Все это, в сущности, ни на чем не основанная риторика. Все это, пожалуй, могло так казаться западным народам, когда воеводою Уннов явился Аттила. Но и этот воевода вел на запад европейские же силы, среди которых Финны занимали место не весьма многолюдное. Величавая сила Аттилы утверждалась с одной стороны: на бессилии Западной и Восточной империи, а главным образом на вражде и ненависти между собою европейского населения. На запад он никогда бы и не пошел, если б его не водили туда сами же западные народы, искавшие владычества друг над другом и над Западною Империею.

Кто же на самом деле были эти Унны? Судя по указанию Марцеллина, что их жилища находились вблизи Ледовитого моря, и по указанию Филосторгия, что Унны были Геродотовские Невры, и по свидетельству римского посла к Аттиле, Комита Ромула, что владычество Аттилы распространялось на острова, лежавшие в океане, и хотя бы эти свидетельства были только слухи, все-таки видно, что это был народ северный. Островами океана писатели средних веков почитали не только Скандинавию, но также Курляндию, Эстонию и побережье Балтийское и Финского залива, а вероятнее именем островов обозначался о. Рюген.

Можно гадать, что имя Уннов получила северная дружина Славянских племен, призванная на помощь южными племенами, при низложении владычества Готов, и собравшаяся в Киеве, так как может быть, что имя Кыева звучит в имени Хунов или Уннов. Мы видели и из рассказов Иорнанда и Марцеллина, что Унны гонят Готов от Киевской стороны к Днестру и Пруту, по тому самому пространству, где, по Птолемею, обитали те же Хуны, по Маркиану Хоаны, где по Иорнанду обитали Гуннугары, торговавшие куньими мехами, где находился Гуннивар (прежде Гунниваром называлась Приднепровская область, ныне, по толкованию Моммсена, оказывается, что не область, а самая река Днепр называлась у Гуннов – Вар. Но в таком случае, как объяснить рассеянные по течению Дуная имена населенных мест, каковы: Темесвар, Вуковар, Беловар, Дьяковар, Долвар и др.?), в который ушли потом сыновья Аттилы, где был Хунигард Гельмольда и т. д.