Орлы императрицы - Лев Полушкин Страница 51

Григорий Орлов якобы выполнял тайное задание Екатерины II как бы в обмен на официальное признание ею его брака с Е. Зиновьевой. Напомним, что в 1777 г. Сенат объявил этот брак недействительным и вынес решение об удалении обоих в монастырь. Императрица, возможно, обсудила сложившееся положение с Григорием и Алексеем Орловыми, в результате чего задание выкрасть с берегов Адриатики Августу было дано Григорию, так как Алексей имел веские основания понести в Италии заслуженную кару за свежее еще воспоминание о предательском захвате прежней «княжны Таракановой». К тому же Августа не отличалась ни агрессивностью, ни притязаниями на какие бы то ни было звания, и, следовательно, выкрасть ее особого труда не составляло. Короткое «свадебное путешествие» Г. Орлова в 1778 г., последовавший в 1780 г. выезд Алексея «в Спа»… Как бы то ни было, а монахиня Досифея была доставлена в Россию, а в 1785-м году переведена в Москву из Шлиссельбургской крепости.

Досифея, по описаниям, «была уже пожилая, среднего роста, худощава телом и стройна станом; несмотря на свои лета и долговременное заключение, еще сохраняла в лице некоторые черты прежней красоты; ее приемы и обращение обнаруживали благородство ее происхождения и образованность. Старый причетник видел каких-то знатных особ, допущенных игуменьей на короткое время к затворнице, которая общалась с ними на иностранном языке. На содержание ее отпускалась особая сумма из казначейства». Стол она имела хороший, иногда получала от кого-то крупные суммы, раздавала их бедным и на церковь, куда ходила редко, и тогда никого туда не пускали; любопытных от ее окон, всегда завешенных, отгоняли. Занималась она также рукоделием и чтением книг; последние годы жизни «провела в безмолвии» [52/IV, 404].

После смерти Екатерины II режим ее содержания ослаб, а при Александре I до нее и вовсе никому не было дела и она пребывала в монастыре «в полном забвении». В годы царствования Павла I к ней допускались некоторые светские и духовные лица, с одной из женщин — А. Г. Гагариной, благочестивой воспитанницей Ивановского монастыря, она неоднократно беседовала. По преданию, Досифея рассказывала ей что-то о похищении ее в Италии, о привозе на корабле в Россию… Посещал таинственную монахиню и «любопытный до придворных интриг» митрополит Платон.

В последние годы жизни (по слухам) Досифея дала обет молчания и вскоре сошла с ума. В Ивановском монастыре и умерла. Отпевал ее дмитровский епископ Августин, на похоронах присутствовали высокопоставленные лица и среди них главнокомандующий Москвы граф И. В. Гудович. Погребение состоялось в Новоспасском монастыре, у стены в специально построенной часовенке; на могилу положен был дикий камень с надписью: «Под сим камнем положено тело усопшия о Господе монахини Досифеи, обители Ивановского монастыря, подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве 25 лет и скончавшейся февраля 4-го 1810 года. Всего ее жития было 64 года. Боже, всели ее в вечных Твоих обителях».

Перед революцией 1917 г. было известно о местонахождении двух одинаковых портретов Досифеи: один из них, подпорченный, был подарен А. Г. Головиной (урожденной Гагариной) самой Досифеей и находился в имении Ф. А. Головина — селе Новоспасском-Деденеве. Другой, с подтверждающей надписью на обороте, хранился в Новоспасском монастыре. Собственно, на основании этой надписи и было сделано заключение о том, что Досифея являлась дочерью Елизаветы Петровны. Однако никаких официальных данных или достоверных материалов мемуарного характера найдено не было. О нынешнем местонахождении портретов Досифеи также ничего не известно. Репродукция приведена в «Русских портретах…», рядом помещен и портрет в профиль княжны лже-Таракановой [52/IV, 72].

У Алексея Орлова с одним только именем Тараканова до последних дней жизни были связаны очень сложные воспоминания. Среди бумаг, найденных в Британском музее, содержалась записка, автор которой утверждал, будто слышал от адмирала С. Грейга о том, что А. Орлов всегда тяготился арестом и смертью княжны, сознавая свою вину. Возможно, Тараканову (Досифею) А. Г. Орлов воспринимал как некую зловещую тень загубленной им лже-Таракановой. Можно также предполагать, что Алексей во время охоты на нее узнал и местопребывание Августы, но об этом нам ничего не известно. Одна из легенд, связанных с этим именем, говорит о том, что А. Орлов, проживая в Москве, настрого приказал своему кучеру за версту объезжать Ивановский монастырь, и когда новый кучер, не зная того, провез его рядом, Алексей якобы велел его пороть. Можно с уверенностью сказать, что эта небылица явно кем-то придумана. Объезжать, скорее всего, приходилось по той простой причине, что стоит Ивановский монастырь на довольно крутой горе.

В Новоспасском монастыре часовня монахини Досифси сохранилась и в мае 1998 г. ждала начала своей реставрации. Стоит она справа от главного входа, метрах в шестидесяти у монастырской стены. Каменная кладка в общем цела, хотя и треснула кое-где, облицовка кладки оббита, металлическое обрамление проемов полопалось от ржавчины. На стенке под куполом висят две иконки под стеклами, а справа от них, рядом — копия портрета монахини Досифеи работы Г. Сердюкова. Под ними стоят каменные блюдца для подношений, куда редкие посетители реставрируемого монастыря кладут металлические деньги, ибо бумажные унесло бы ветром. Нет уже ни надгробного камня, ни каких-либо «опознавательных» надписей.

Остается удивляться только, что часовня вообще осталась цела, так как на территории монастыря после 1917 г. в разное время находились общежитие, концентрационный лагерь для политических и уголовных преступников, медвытрезвитель и мебельная фабрика. Монастырское кладбище уничтожено, лишь кое-где вдоль стен стоят чудом уцелевшие памятники.