Орлы императрицы - Лев Полушкин Страница 50

Если же поверить в присутствие генерал-прокурора князя А. А. Вяземского при крещении в тюрьме рожденного мальчика, то можно сделать вывод о придании этой процедуре определенного веса из уважения к родителю младенца, ведь в противном случае место генерал-прокурора здесь мог занять истопник или караульный солдат.

Обратим внимание и на даты. А. Орлов увиделся с княжной впервые в середине февраля 1775 г., через неделю ее арестовали, и если, как считается в некоторых источниках, ребенок якобы родился 27 ноября того же года, то разница между датами составляет ровно девять месяцев.

В книге профессора М. Д. Артамонова «Московский некрополь» показано место захоронения А. Чесменского с указанием дат его рождения и смерти: 1763–1820, но тут же сказано, что он был побочным сыном Г. Г. Орлова-Чесменского — опечатка в инициалах отца очевидна [3, 346]. Нет ли опечатки и в дате рождения Чесменского; надписи на надгробиях в 1999 г. находились в таком плачевном состоянии, что даже само захоронение найти было невозможно.

Однако все сомнения и романтичность этой легенды рассеиваются одной вскользь сказанной фразой из письма В. Орлова, адресованного сыну и датированного 1787 г.: «…слухи о войне подтверждаются. Многие из молодых людей хотят ехать волонтерами, из числа оных Зиновьев и Чесменской» [44/1]. Стало быть, незаконному отроку, если считать дату его рождения 1775 г., в это время было бы всего 12 лет и о волонтерстве не могло быть и речи.

В «Русских портретах…» об А. Чесменском сказано: «Родился он в 1762/3 г. и первое время в переписке братьев просто назывался „Алексаша“. После Чесмы он получил свою фамилию и был утвержден в дворянстве. Служа в Конной гвардии, а потом в армии, Чесменский участвовал во многих боях Турецкой, Шведской и Польской кампаний и заслужил Георгия 4 степени. Павел уволил его от службы бригадиром, умер он в отставке генерал-майором. Он был „чрезвычайно красивый мужчина“, и одно время его прочили в фавориты. Куриозно, что на памятнике его (ум. 27 февраля 1820 г., 57 лет) в Донском монастыре написано: „Да призрит Господь неутешную мать, как призрила она тебя сим памятником“. Значит, мать его была еще жива!» [52/V, 412].

Во время своих тюремных посещений А. Орлов будто бы пытался оправдаться перед княжной, но она уже относилась к нему с презрением, как к предателю. Можно допустить, что ребенок у Таракановой все же родился, но о дальнейшей его судьбе ничего не известно.

Княжна умерла, так и не открыв тайну своего происхождения. А может быть, никакой тайны и не было? По мнению историка А. Голомбиевского, Тараканова — «легкомысленная красавица, вечно нуждавшаяся в деньгах, запутавшаяся в долгах и любовных связях, сама была жертвой какой-то политической интриги и едва ли отдавала себе отчет в своих целях и стремлениях».

Сохранился секретный рапорт коменданта Петропавловской крепости Андрея Чернышева на имя А. Голицына: «Декабря 4 числа, пополудни в 7 часу, означенная женщина… умре, а пятого числа, в том же равелине, где содержана была, тою же и командою, которая при карауле в оном равелине определена, глубоко в землю похоронена. Тем же караульным, сержанту, капралу и рядовым тридцати человекам» под присягой велено было хранить обо всем, чему свидетелями они были, строжайшую тайну [49, 193]. На могиле не осталось ни холмика, ни каких-либо следов захоронения.

Память о прекрасной княжне в виде барельефного портрета на итальянском мраморе в 1914 г. хранилась в собрании великого князя Николая Михайловича. На обратной стороне портрета вырезана была надпись: «Головка княжны Таракановой, привезена из Италии, досталась теперешнему владельцу от бабушки его Анны Федоровны Орловой, дочери графа Федора Григорьевича Орлова и племянницы графа Алексея Орлова-Чесменского, от которого она головку и получила» [52/IV, 401]. Предполагают, что портрет был заказан А. Орловым Шубину в подарок княжне, который она вернула Алексею в обмен на его парсуну (существование парсуны подтверждено документально). Где находится этот портрет теперь — нам не известно.

Наделавшая в свое время много шума картина К. Д. Флавицкого «Княжна Тараканова», написанная в 1864 г., на которой изображена молодая красивая женщина, в ужасе прижавшаяся к стене тюремной камеры, у ног которой от подступающей воды спасаются крысы, исторически недостоверна. Наводнение в Петербурге произошло с 9 на 10 сентября 1777 г., т. е. почти через два года после смерти княжны Таракановой. Кстати, наводнение это, перед которым два дня бушевала буря, натворило немало, так как началось ночью, а закончилось к полудню следующего дня.

На этом можно было бы закончить печальную историю княжны Таракановой, если бы не…