Калигула - Зигфрид Обермайер Страница 50

Каждый знал, что случалось потом, и Сабин знал. Но сейчас это выводило его из себя. В комнате для новобрачных Елену ждал не тот человек! Там должен был быть Корнелий Сабин.

Жаловаться родителям он не хотел, ведь в ответ они могли лишь снисходительно покачать головами; друзья ответили бы, скорее всего, насмешками, и Сабин решил пойти к Херее, надеясь найти понимание у него, более старшего и опытного.

Они очень долго не виделись, но Херея не произнес ни слова упрека. Его лицо светилось радостью встречи, однако он не мог не заметить, что его юный друг выглядит непривычно серьезным.

— Что с тобой? Ты выглядишь как крестьянин, у которого градом побило урожай.

— Это бросается в глаза? Тогда мне не придется долго подбирать слова. Я прошу тебя выслушать мою историю.

Так Херея узнал о пережитом Сабином в Эпидавре и его неудачных попытках справиться с этим. Он покачал головой.

— Даже и не знаю, что сказать. Мне кажется, что ты сейчас похож на засыхающее без воды растение. Тебе надо отвлечься. Как солдат, я бы посоветовал не оглядываться назад, а наступать! Если это возможно, поезжай в Эфес. Укради Елену! Делай что-нибудь!

От мягкого Хереи Сабин такого ответа не ожидал.

— Ты полагаешь, что мне нужно…

Тяжелая рука Хереи легла на его плечо.

— Не воспринимай мои советы дословно. Я только хотел сказать, что ты должен действовать.

— Я и сам знаю, но как это сделать? Отец будет очень недоволен, если я снова уеду.

Херея напряженно думал.

— Сделай вот что: вернись к своим старым планам, запишись в армию. В Азии у нас три легиона, один из них — в Эфесе. Пусть тебя переведут туда; учитывая твои связи, это будет несложно. Ты из известной патрицианской семьи, и многие молодые люди твоего круга начинали карьеру в армии. Если возникнет необходимость, я, трибун Кассий Херея, с удовольствием смогу подтвердить, что научил тебя владеть всеми видами оружия.

Сабин хлопнул друга по плечу.

— Что бы я без тебя делал! Твое предложение кажется мне самой лучшей, да нет, единственной возможностью. Я подам запрос на должность трибуна.

— Чтобы стать трибуном, мне понадобилось полжизни…

В словах Хереи послышалась горечь, но сказаны они были без зависти или упрека.

— Я знаю, Херея, что это несправедливо, но мы не изменим закон. Во всяком случае, это конкретное дело, и я не смогу себя потом упрекнуть в том, что не боролся за Елену.

Корнелий Цельсий, которого уже давно беспокоило подавленное состояние сына, облегченно вздохнул, хотя военная карьера по-прежнему не вызывала его одобрения.

— Я не на всю жизнь останусь в легионе, это я обещаю тебе, отец. Во всяком случае, нельзя сказать, что служить Риму солдатом для Корнелиев дело новое или недостойное.

Что мог Цельсий на это ответить? Он вздохнул и, как обычно, пробормотал:

— Ох уж этот сын!

Некий человек при дворе императора все больше выдвигался на первый план. Это был вольноотпущенник Каллист, обладающий незаурядными талантами, который, как казалось, мог выполнить любое поручение. Он производил впечатление скорее существа незаметного; маленький, толстый и немного неуклюжий, был со всеми любезен и всегда готов услужить. Каллист выполнял обязанности советника императора по финансовым вопросам, договаривался с архитекторами, организовывал театральные представления и праздничные шествия, был тайным и доверенным секретарем Калигулы. Полезный в решении самых разных дел, молчаливый и преданный, он скоро стал для императора незаменимым, и те, кто хотел говорить с Калигулой, поступали разумно, если сначала обращались к Каллисту. При этом никто не мог упрекнуть его во взяточничестве, хотя он брал и деньги, и подарки. Кто хотел видеть императора и предлагал его секретарю определенную сумму за помощь в организации аудиенции, встречал отпор. Кто знал Каллиста, делал это по-другому: ему излагали проблему, и, если существовали определенные шансы на успех, тот говорил, что ничего не обещает, но сделает все возможное. Когда проблема решалась, проситель пересылал ему деньги или подарки, и Каллист благодарил, не забывая упомянуть, что в этом не было необходимости. Так он скоро стал очень богат, при этом не нажив себе врагов.

Каллист не только владел придуманной Марком Туллием Тироном стенографией, но и разработал на ее основе собственную систему, Калигула очень часто забавлялся, диктуя секретарю так быстро, как только мог, но тот не пропускал ни слова и в конце диктовки без ошибок зачитывал текст. Это в полной мере отвечало нетерпеливому нраву императора, который не раз приказывал высечь писарей за нерасторопность.

Каллист всегда был к услугам своего повелителя, в том числе ночью. Именно в это время суток Калигула нуждался в нем, потому что спал он неспокойно, просыпаясь по нескольку раз за ночь. Тогда у него возникала потребность в деятельности, как на этот раз, когда он решил написать давно задуманное письмо префекту Египта Авиллию Флакку и послал за Каллистом.

— К твоим услугам, император.

На Калигуле был фиолетовый шелковый халат, украшенный вышитыми золотом египетскими иероглифами. Он запахнул его, поскольку после перенесенной болезни ел очень много и становился все толще.

— В Египте у нас два префекта, — заметил Каллист, и это прозвучало как утверждение.

— Правильно, — сказал Калигула и злорадно улыбнулся. — Один, так сказать, на случай, если с другим что-нибудь случится. Но Флакк все еще занимает свою должность и должен кое-что сделать для своего императора. Возьми, Каллист, грифель и пиши:

«Чтобы украсить Рим и подчеркнуть его статус центра мира, я бы хотел установить в некоторых местах египетские обелиски. Я желаю, чтобы ты переправил по крайней мере один из них как можно скорее в Рим. Если он окажется слишком тяжелым для обычных кораблей, вели построить подходящее судно. Кроме того, я хочу, чтобы ты навестил могилу Александра Великого. На нем надет золотой панцирь, копию которого ты распорядишься изготовить, и пришлешь мне…»

Император остановился и вопросительно посмотрел на Каллиста.

— Итак, Каллист, как продолжить? Потребовать оригинал или довольствоваться копией?

Ничто не могло вывести секретаря из состояния равновесия.

— На этот вопрос ответить несложно. Александр был когда-то хозяином мира, а теперь им являешься ты. Для мертвого ничего не изменится, если на его тело наденут копию. Золотой панцирь заслуживаешь ты, священный Август, и только ты.

Калигула победно улыбнулся. Ему нравилось, что Каллист не просто поддакивал ему, а умел логично обосновать собственное мнение.

— Значит, дальше: «…и пришлешь мне оригинал. Я отдал приказ построить на Марсовом поле еще один храм Исиды. Чтобы достойно освятить его, мне необходима статуя богини. Она должна быть из благородного камня и достигать в высоту как минимум десяти локтей. Заплати за нее не скупясь и сошлись на меня, если жрецы не захотят расстаться с изображением богини. Буду признателен тебе своей милостью, если выполнишь это распоряжение к моему удовлетворению».