Пункт назначения - Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941-1942 - Генрих Хаапе Страница 47

– Есть вопрос, на который он хотел бы получить ответ? – задумчиво добавил Кагенек. – За свою долгую жизнь он уже повидал столько разных солдат – царскую армию, Красную армию и вот теперь германский вермахт. И вот сейчас он смотрит на нас и думает: «Будете ли вы точно такими же, какими были и все остальные до вас, или вы все же чем-то отличаетесь от своих предшественников?»

– И, – продолжил я его мысль, – вернете ли вы нам нашу старую матушку Русь и нашу церковь?

– Верно, – согласился Кагенек, – и, поверьте мне, если мы это сделаем, миллионы русских будут приветствовать нас как своих освободителей! Только с их помощью мы сможем действительно победить коммунизм!

Кагенек говорил горячо и страстно, вкладывая в слова всю свою душу. Я еще никогда не видел его в таком настроении. Гельдерман слушал его тоже с удивлением и большим интересом.

– Если бы я мог надеяться на то, что Гитлер, как, возможно, первый государственный деятель в истории, будет настолько великодушным и мудрым, я бы был спокоен, – продолжал Кагенек. – Тогда бы я точно знал, что победа Германии останется непреходящим успехом на долгие годы. Загляните только в глаза этому старику! Вы не хотите услышать ответ на наши вопросы? Но упаси нас бог, если мы обманем надежды этих людей! ^[54] Если мы это сделаем, то и они станут нашими заклятыми врагами!

Вернувшись на командный пункт батальона, я достал из своего дорожного сундучка, уложенного на телегу, кусок древесного угля и блокнот для рисования. Прихватив с собой Кунцле в качестве переводчика, я снова отправился к дому старика. Он все еще стоял облокотившись на свой забор и наблюдал за действиями солдат. Кунцле объяснил ему, что я хотел бы нарисовать его портрет, и он дал свое согласие. Однако, когда я начал делать первые наброски, на его лице появилось едва уловимое выражение страха. Это было именно то выражение, которое я уже не раз видел на лицах многих русских.

Мы разговорились о России, о нашей жизни и о предстоящей зиме. Старик сказал, что он сам ничего не имеет против немцев. У него была трудная жизнь, и теперь она приближается к своему концу. И теперь он уже не беспокоится о будущем. Потом он сказал нечто такое, что заставило меня призадуматься.

– В этом году майские жуки отложили личинки глубоко в землю, – заметил он. – Нас ожидает ранняя, суровая зима! Такая зима, которую не скоро забудут!

Его пророческие слова всплыли в моей памяти, когда я осторожно укладывал рисунок в свой дорожный сундучок.

* * *

Во время следующего обхода я обнаружил на повязке одного из легкораненых первую вошь в батальоне. Она была маленькая и жирная, и это обстоятельство очень обеспокоило меня.

Чрезвычайно важно было выяснить, шла ли здесь речь о единичном случае, или в батальоне завшивлены уже целые подразделения. Поэтому вечером я провел выборочную проверку в русских избах, где остановились на ночлег наши солдаты.

Для защиты от холода наши бойцы носили теперь по две-три нательные рубашки и несколько кальсон, надетых друг на друга. Это было необходимо, поскольку повседневная форма сильно истрепалась. И практически это было все, что они имели из одежды.

Почти у всех солдат я нашел вшей, у некоторых их были сотни. Вши скапливались главным образом под кожаным поясным ремнем, часто в этих местах кожа тела была изъедена до такой степени, что представляла собой воспаленное красное кольцо вокруг талии.

– Это же настоящее свинство, что вы немедленно не сообщаете мне о таких вещах! – не на шутку разозлился я. – Как мне после этого доверять вам? А ведь в каждой роте есть свои санинструкторы, но, видимо, они просто спят! Разве вы до сих пор не знаете, что вши являются переносчиками сыпного тифа? Самой страшной болезни, с которой мы можем встретиться тут? Из-за нее в считаные дни погибали целые армии! Вы думаете, это русские победили Наполеона? Скорее это вши, а не сами русские прогнали Наполеона назад во Францию!

Я разозлился еще сильнее.

– С этой минуты каждый солдат лично отвечает за то, чтобы у него не было вшей! Если я у кого-то обнаружу вшей, тому не поздоровится!

Я приказал Тульпину этим же вечером раздать всему личному составу батальона средство от вшей и проследить за тем, чтобы все как следует обработали им свои вещи.

В принципе бойцов можно было бы и не упрекать за это, я сам прекрасно это понимал. Когда в теплое время года мы ночевали под открытым небом, в сараях или в самодельных землянках, у солдат не было вшей. Во время позиционной войны у них оставалось достаточно времени на то, чтобы умыться и сменить белье. Но теперь бедные парни сутками не выходили из боев, каждую ночь спали в грязных крестьянских избах, кишевших вшами и клопами, и у них совсем не оставалось времени на личную гигиену. Чтобы не замерзнуть, им не оставалось ничего другого, как постоянно носить все имевшееся у них белье. А после боя, устав как собаки, они ложились спать в полном боевом снаряжении.

– Так, Генрих, – сказал я, когда мы прибыли на место ночлега, – теперь давайте посмотрим, нет ли вшей у нас самих!

– Да зачем, герр ассистенцарцт? Мы же только сегодня утром поменяли белье!

– Тем не менее давайте все же посмотрим!

Мы сняли свои нательные рубашки и начали внимательно их осматривать. Уже вскоре я обнаружил первую вошь. После того как мы тщательно осмотрели каждый предмет своей одежды, оказалось, что у меня было четыре вши, а у Генриха две. Мы раздавили их между ногтями, хорошенько обсыпались средством от вшей «руслапудер» и снова оделись.

* * *

Нойхофф, Ламмердинг, Маленький Беккер и я сидели за ужином. Неожиданно Ламмердинг прервал нашу неторопливую беседу:

– Откуда, собственно говоря, так ужасно воняет?

– Да, – поддержал его Нойхофф, – меня тоже все время мучит этот вопрос!

Ламмердинг принюхался и подошел ко мне:

– Так это же ты воняешь! Откуда эта вонь?

– Я не воняю, Ламмердинг! Это самый гигиеничный, прогрессивный и современный запах! Вот и все!

– Что ты понимаешь под гигиеничным, прогрессивным и современным запахом? Это же невыносимая вонь! Как из канализации в больнице для прокаженных!

– Скоро и ты будешь пахнуть точно так же, Ламмердинг! Это «руслапудер» от вшей! И, если не ошибаюсь, господа, согласно действующему предписанию скоро вам всем придется обсыпаться им с ног до головы!

– Что вы хотите этим сказать, Хаапе? – не скрывая своего возмущения, спросил Нойхофф. – У меня нет вшей!

– Вы абсолютно уверены в этом, герр майор?

– Что за чушь, доктор! Да у меня за всю жизнь не было ни одной вши!

– Вполне возможно, герр майор! Но для вашего же блага вынужден просить доказать это!